Триллион долларов. В погоне за мечтой

Урсула разглядывала Джона через роскошно накрытый стол. Он вернулся из Лондона в приподнятом настроении, что-то сказал по поводу гениального плана, который поможет исполнить пророчество, и, казалось, находился в такой эйфории, как будто принял наркотик.

– Тебе вообще нравится жить здесь? – спросила она его, когда разговор наконец стал более спокойным и в комнате не осталось официантов.

Он ковырялся в десерте.

– А что? Замок ведь, круто? Как в сказке.

– Как в сказке, точно. Я сегодня его осмотрела.

– Неужели дня хватит? Я разочарован.

Она вздохнула.

– А ты его уже видел? Был уже во всех комнатах?

– Был ли я во всех комнатах? – Он поднял голову, пожал плечами. – Понятия не имею.

– Джон, я нашла коридоры, где на каждой дверной ручке лежит пыль. Есть дюжины комнат, где вообще ничего нет – совершенно пустые.

Он не понимал. Ей захотелось встряхнуть его.

– Пыль на дверных ручках? – повторил он и нахмурил лоб. – Вот это да. За что же я плачу людям?

– Ты платишь им за то, что они обслуживают замок, который слишком велик для тебя, – мрачно произнесла Урсула.

Джон с удовольствием облизнул ложку.

– Знаешь, где мне было по-настоящему хорошо? – спросил он и взмахнул ложкой. – В моем доме в Портечето. Нужно будет показать его тебе как-нибудь. Он такой красивый. На юге. Италия. И не слишком большой. В самый раз.

– А почему ты не живешь там? Если тебе там так нравится?

Он недоуменно посмотрел на нее.

– Потому что мой командный центр находится в Лондоне. И потому что, если присмотреться, дом в Портечето не совсем соответствует моему положению.

– Не соответствует положению. Понятно. А кто определяет, что соответствует положению, а что нет?

Джон поднял бокал и посмотрел на золотисто-желтое вино в нем.

– Смотри, я самый богатый человек в мире. Это должно быть видно. Психологически важно производить впечатление на людей.

– Почему это важно? То, что ты самый богатый человек в мире, знает уже каждый ребенок; тебе никому не нужно это доказывать. Да и кто это все видит? Ближайшая дорога в трех километрах отсюда.

Он терпеливо посмотрел на нее.

– К примеру, здесь однажды был премьер-министр. Не Блэр, предыдущий, Мейджор. Поверь мне, он был впечатлен. И это было важно. – Он обреченно вздохнул. – Это все часть плана Маккейна. Мне тоже пришлось поначалу привыкать ко всему. Эй, я сын простого сапожника из Джерси – думаешь, я в детстве ел с золотых ложек?

Она невольно рассмеялась над веселой гримасой, которую он при этом состроил. И может быть, подумала она, ей действительно все видится в слишком мрачном свете. Она вспомнила собственное детство, когда часто в разговорах за столом речь шла о том, как получить что-то определенное и где это достать. Дефицит был вездесущим, а импровизация – постоянной необходимостью. Хотя со времен объединения дела пошли в гору, однако оказаться вот так, внезапно, в мире полнейшего изобилия было для нее слишком.

Время спуститься в общий зал они находили только тогда, когда нужно было уделить внимание гостям. В остальном же они вернулись к своей привычке перекусывать в полдень в конференц-зале.

– Кстати, вы понимаете, что деньги на самом деле не преумножаются? – как-то спросил Джон.

Маккейн, жуя, посмотрел на него.

– Что вы имеете в виду?

– Ведь об этом все говорят. Что нужно отнести деньги в банк, чтобы они приносили проценты. Но если я вкладываю деньги, то проценты, которые мне за это начисляют, я получаю от других людей. Которые должны работать ради этого.

И в двух словах Джон попытался описать знания, полученные на острове Панглаван, впрочем, не вдаваясь в подробности и не рассказывая о шоке, в который его повергло это открытие, – было слишком неприятно, что он не видел всей картины раньше: почти то же самое, что всю жизнь верить в Деда Мороза и только недавно узнать, что на самом деле подарки делают родители.

– Верно, – согласился Маккейн. – Вкладывать деньги означает давать их взаймы. И тот, кому вы их даете, должен уже соображать, как он с вами расплатится.

– А почему же мы все время дурачим людей? Я смотрел наши банковские проспекты: все то же самое. «Пусть ваши деньги работают на вас».

– Мы рассказываем это, потому что людям нравится верить в сказки. И пока они верят в сказки, они не интересуются реальностью, все просто, – пояснил Маккейн. – На самом деле, деньги есть не что иное, как вспомогательное средство, служащее для регулирования двух вещей, необходимых для сосуществования людей: во-первых, кто и что должен делать, и, во-вторых, кто и что получает. Если два человека вступают в контакт, в принципе, всегда один должен заставить другого делать то, чего хочет он. А это чаще всего довольно примитивно: дай! Дай мне кусок добычи! Дай мне секс! Дай мне то, что у тебя есть! Так уж устроены мы, люди, и поскольку деньги – наше изобретение, оно отражает нашу природу, а что же еще? – Маккейн взмахнул вилкой. – Но это звучит совершенно не романтично, нужно признать. Никто не хочет этого знать. Поверьте мне, люди предпочитают слушать сказки.