Триллион долларов. В погоне за мечтой

– Я тоже. – Официант подошел, поставил перед ним новый напиток, забрал старый бокал. Пол тоже попросил повторить. – Я когда-то следил за играми в лиге, но потом у меня некоторое время не было телевизора, и я оказался совершенно не в теме.

– У меня примерно так же. Готовился к экзаменам.

Джон кивнул, сухо рассмеялся.

– Разве это не ужасно? То, как быстро теряется смысл истинных ценностей?

– Буквально трагично.

Принесли новый напиток для Пола. Он взял его, с благодарностью кивнул, отпил глоток, подождал, пока официант удалится.

– Знаешь, – произнес он, – сейчас происходит становление новой финансовой династии. Семья вроде Рокфеллеров, Ротшильдов или Медичи. Или Фуггеров – как угодно. Когда-нибудь ты найдешь себе женщину, которая переносит деньги и роскошь, нарожаешь кучу детей, которые спокойно себе вырастут, будут посещать лучшие школы мира и постепенно входить в курс дела…

– Ты сейчас говоришь, как Маккейн. Тот тоже постоянно доставал меня тем, что я должен основать династию.

– Ну что ж, не все, что он говорил, было глупостью. Судя по тому, что ты рассказывал, и тому, что я читаю в газетах, нервы у него сдали недавно. – Пол стал двигать бокал по столу. – Так просто и случается, веришь? В Гарварде это хорошо видно, все эти сынки и дочки… Еще при твоей жизни состояние вырастет, у твоих детей будет стабильная жизнь, а уже в поколении твоих внуков оно начнет таять. Так происходит со всеми крупными состояниями. Но триллиона долларов хватит на много поколений, сколь расточительны они ни были бы.

Джон сделал еще глоток, и ему захотелось сегодня напиться вдрызг.

– Звучит потрясающе. Может быть, когда-нибудь им придется потратить последние пару миллионов на ведро воды, кто знает?

– Эй! – сказал Пол. – Ты можешь и пожертвовать деньги, если тебе это больше нравится. Старый Рокфеллер так и сделал, когда у него под конец помутился рассудок, и его пожертвования сегодня уже неотделимы от медицины, образования и науки.

– Лучше поискать кого-то с видéнием. Который положит полмиллиона на пятьсот лет в банк, а какой-нибудь нищий идиот в 2500 году унаследует триллион долларов. Или какая там будет валюта. – Он допил залпом, наслаждаясь жжением в горле. Это помогло, боль в душе отпустила, словно кто-то накрыл ее ватным одеялом. – Кто знает, может быть, состояние Фуггеров тоже возникло аналогичным образом? Я буду хохотать до упаду, если однажды это обнаружится. Эй! – крикнул он, поднимая пустой бокал. – Еще один. Двойной!

Пол критически посмотрел на него.

– Ты собираешься напиться?

– Верно подмечено, – похвалил Джон.

– Не делай этого.

– Я должен. Я должен, иначе сегодня ночью у меня взорвется мозг от всех этих мыслей, которые там крутятся. – Но затем махнул рукой мужчине за стойкой: – Отменяется. Одну колу, пожалуйста.

Повисло неловкое молчание, длившееся до тех пор, пока кола не оказалась на столе перед Джоном. Потом Пол вздохнул и произнес:

– Знаешь, возможно, сейчас мы переживаем гораздо более важную фазу, чем понимаем сами. Может быть, мы становимся свидетелями возвращения средневековья.

– Средневековья? – В этот миг перед внутренним взором Джона вдруг возникло строгое лицо Якоба Фуггера, портрет которого все еще висел в его спальне.

– Я когда-то что-то подобное читал, не помню уже где. Кто-то провел параллели между сегодняшними концернами и властными структурами в средневековье. К примеру, ты король, я твой канцлер, директоры – это герцоги, которых ты назначил, и так далее до твоих служащих, твоих подданных. – Он сделал жест рукой от потолка до пола. – Твой замок, охраняемый верными рыцарями, так? У тебя собственная система коммуникации, и если подумать, то во всех столовых, на фирменных заправках и так далее можно расплатиться удостоверением фирмы, а значит, есть и своя финансовая система. И пока вокруг запустевают земли, деградируют нравы, пока варвары толпятся у границ и повсюду возникают кризисы, ты и другие короли развиваете свои империи, ваша власть растет, и когда-нибудь старая великая империя – тогда это был Рим, сегодня предположительно Америка – падет и в мире наступит новый порядок.

– Эй! – восхищенно воскликнул Джон. – А ведь неглупо.

Перед его внутренним взором возникли старые стены монастыря, закованные в броню рыцари и пестрые торговые караваны. Он вдруг почувствовал горностаевую мантию на плечах.

– Правда? – произнес Пол и с горечью добавил: – Но ведь средние века – это темные столетия невежества, полные войн, болезней и нищеты. Может быть, пока мы еще можем, мы должны основать ряд монастырей, где хотя бы будет шанс сберечь сегодняшнее знание. Если уж свобода и демократия после столь короткого расцвета снова скатываются в феодализм.

Джон кивнул, потрясенный.

– Да, – произнес он. – Может быть, нам действительно стоит сделать это. – Он обвел взглядом город. Башни вокруг вдруг стали выглядеть как зубцы вражеского замка, а улицы внизу – как бастионы и ходы на крепостной стене. Туман показался дымом близкой битвы. – Какая мысль…