Трилогия о Вратах: Солнце и тень Аурелии (СИ)

Пока Ксавьер вертится, выполняя приказы, девчонки и Парисс тянут к нему руки, начинают щупать, поглаживают не желающий отзываться член.

Один Кларк сидит в сторонке мрачный как туча и изо всех сил старается не смотреть ни на Изи, ни на раба.

— Что-то не работает! — жалостливо сообщает та. Кларк, видимо, улучив возможность показать себя, поднимается и подходит к Ксавьеру.

— А он, наверное, рабочий только с одной стороны, — не скрывая злости, сообщает он, — а ну повернись, открой зад, посмотрим, что у тебя там.

Всё. На этом месте я больше выдержать не могу.

— Стоять! — сам не ожидал такого от себя. — Это уже я сам буду проверять.

Перевожу дыхание и уже тише говорю:

— А то вам волю дай… мне самого вкусного не достанется.

Девчонки переглядываются и хихикают. Закари насмешливо смотрит на меня. Похоже, не верит. Да пошёл он, честное слово…

Поворачиваюсь к Ксавьеру и командую:

— Наверх и в душ. Приведешь себя в порядок и жди в спальне.

Ладно. К счастью, вопросов не возникает. Раба нехотя выпускают и лишённые главного развлечения обращаются к своим рабам.

Изка отвешивает своему ленивую пощёчину.

— Всё из-за тебя! — констатирует она.

— Простите, госпожа.

Голос раба не выражает ничего. Привык.

Веселье переходит в обычную колею — пьём, гости шутят. Я смеюсь, хотя никак не могу заставить себя не смотреть в сторону лестницы, куда удалился Ксавьер. Хорошо хоть не ползком. После такого не захочешь вставать… Может, лучше бы я продемонстрировал, как работаю с кнутом.

— Абель, обслужи Бастиана, — слышу голос Закари вдруг. Он сегодня с худеньким черноволосым рабом… Совсем не таким, как мой. Хозяин в дорогой шёлковой рубашке и кожаных штанах, а раб тоже в набедренной повязке.

— Чтобы легче снималось, — усмехается Закари, заметив мой взгляд.

Абель, не поднимаясь с колен, подползает ко мне, пытается поклониться и берёт в руки ступню. Начинает целовать. Противно. Как будто это меня принуждают, а не его.

— Не хочу! — капризно отталкиваю раба ногой, так что тот опрокидывается на спину, и встаю. — Ребята, мне завтра рано вставать.

— Ну… — поднимается невнятный гул, но потихоньку гости начинают собираться, дёргать рабов за поводки и двигаться к двери.

Наконец дверь закрывается за последним из гостей, и я получаю шанс перевести дух. Прислушиваюсь. На втором этаже шелестит вода. Нашёл душ и пока не закончил. Хорошо. Будет хоть пара минут прийти в себя.

Я поднимаюсь по лестнице, стягивая пропитавшуюся потом и сигаретным дымом футболку, на ходу бросаю её на пол — потом разберусь.

Надо бы тоже в душ… Но он у меня пока что один. Так что я просто беру в руки полотенце и стучусь.

Ксавьер не открывает, но и дверь оказывается не заперта.

Чуть приоткрыв, заглядываю к нему и сглатываю, наблюдая, как усиленно трёт своё безупречное тело.

— Ты занимаешься спортом? — вырывается само собой, потому что я сколько ни качаюсь — всё равно остаюсь дрыщ дрыщём. А он почему-то… вот такой.

Ксавьер вскидывает и замирает, опасливо глядя на меня. Потом, видимо, вспоминает, что должен ответить на вопрос.

— Как прикажет господин.

Преодолеваю желание его прибить. Впрочем, и сам Ксавьер, видимо предчувствуя расспросы, всё-таки снисходит до меня:

— Некоторые из предыдущих хозяев приказывали следить за собой.

«Следить за собой» — это очень мягко говоря. Аполлон и Зевс в одном лице.

— У меня бы так не вышло, — признаюсь я. Потом вспоминаю, что вообще-то зашёл к человеку, который стоит голый под душем и не может попросить меня выйти. — Я тебе полотенце принёс, — демонстрирую белое полотно, — заканчивай и выходи. Я тоже в душ хочу.

Закрываю дверь с обратной стороны. Ксавьер появляется с полотенцем на бёдрах меньше чем через минуту. Смотрит на меня, будто раздумывает, опуститься ли на колени.

— Не надо, — говорю я и отвожу взгляд. Потом всё-таки заставляю себя посмотреть ему в глаза: — Жди меня здесь.

Кивнув, Ксавьер шагает к кровати и начинает опускаться на пол около неё. Я секунду колеблюсь. Не исключаю, что в чужой квартире и сам бы так сел — не ложиться же на постель. Но тут мне эта поза слишком напоминает о том, что произошло полчаса назад.

— Ты пока приляг, — говорю ему, — в смысле, на кровать. Я недолго, скоро подойду.

Ксавьер сжимает кулаки, но выполняет приказ.

Я же ныряю в душ. Тоже усиленно тру тело мочалкой, силясь избавиться от ощущения въевшейся в кожу гадости, и думаю о том, что он не только следил за собой. Определённо, занимался и борьбой. Не знаю только где и когда.

Случайно подношу мочалку к лицу и втягиваю впитавшийся в неё аромат. По всему телу пробегает дрожь. Боже мой, он же эту же мочалку брал.

Вдыхаю запах и, прижимая мочалку плотно-плотно к плечу, начинаю обрабатывать тело ещё раз. Легко представляется, что это касается меня его рука.

Ксавьер

Тело бьёт крупная дрожь. Пытаюсь избавиться от неё, но никак не могу.

Твари. Убил бы их всех. И этого заодно.