Тринадцать

— А ничего, Олежа, — спокойно ответил тот. — Ты забыл, чем заканчивается наша считалочка?

— Какая считалочка, — не понял Изместьев. Ему вдруг вспомнился тот самый, последний сон, приснившийся ему позапрошлой ночью.

— А та самая, которую придумал я!

«Преступник одного убил, а двух в ловушку заманил…».

Олега Викторовича вмиг прошиб холодный пот.

— Ты хочешь сказать, что… — прошептал он.

— Именно это я и хочу сказать, — хладнокровно ответил его подельник, нажимая на спусковой крючок.

«Три шага. До него всего три шага. Раз-два-три. Господи, помоги мне грешному!» Олег Викторович успел сделать всего один. Это был его последний шаг в жизни. Раздался выстрел. Пуля разворотила ему кишечник, но боли он уже не чувствовал. Еще один выстрел прозвучал двумя мгновениями позже. Вторая пуля вошла в череп уже мертвого к тому времени тела.

«Третий лишний!» — опустив пистолет, подумал Стеклов, прячась за большой камень. Сейчас он разыграет спектакль, финалом которого станут еще две смерти. А что потом? А потом все по плану. От придуманного им же самим стишка он отходить не собирался. Ни на йоту.

* * *

Выйдя на террасу, они осмотрелись. Судья Стеклов подходил к большому камню, до которого от них было метров двести. Интересно, что он там делает? Через некоторое время к Стеклову присоединился Изместьев. Они о чем-то беседовали. Стеклова за камнем практически не было видно, потом за ним скрылся и Изместьев.

— Странно все это, вы не находите? — настороженно произнес Молодавченко. — Такое ощущение, что один из них — убийца, который заманил очередную свою жертву, чтобы с ней расправиться.

— А вам не кажется, — напряженно заговорил Захар, — что убийц все-таки двое?

— Двое? — поразился его догадке Андрей.

— Ну да, — пожал плечами Захар. — Вспомните, когда погибла Андриевская, первыми, кто ушел с пляжа, были именно они.

— Точно так же, как и с Милютиной, — продолжил за ним цепь его размышлений Молодавченко. Ведь когда мы побежали за Семенченко, чтобы ему вломить, в доме остались только судья и офицер. Нас изначально ввели в заблуждение, и сделала это Анна, чтобы сбить нас с толку. Я только сейчас понял, что все эти убийства стали возможны, если…

Его монолог прервал выстрел. Громкий, четкий щелчок. За ним, с небольшим интервалом второй. Из-за камня вывалился труп Изместьева. Или он претворяется?

— Ребята, помогите, я ранен! — донесся до них голос Стеклова. — У него был пистолет!

— Это ловушка, — прошептал Андрей.

— Давай подойдем ближе, — предложил Захар, — но так, чтобы он, если что, не смог нас расстрелять с близкого расстояния.

— Да мы и так на этом проклятом острове как на ладони.

— Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю, чтобы он выбросил из-за камня ствол. Как можно дальше. Тут песок и. если он забьется в дуло, то пистолет стрелять не сможет.

— Дело говоришь. — Эй, Стеклов! — что было сил, крикнул Викторов. — Мы тебе не верим. Выбрось ствол! В нашу сторону, чтобы мы могли его контролировать!

Время тянулось мучительно долго. Наконец, из-за камня, за которым скрывался судья, вылетел пистолет, и, описав дугу, приземлился метрах в двадцати от него.

— Да помогите же мне, наконец! — снова раздался хриплый голос раненого.

Не сговариваясь, они бросились к Стеклову. Подбежав к пистолету, Захар взял его в руки. В этот момент из-за камня вышел судья. Он был абсолютно здоров и спокоен. В руке он держал пистолет Макарова.

— Ну, вот и все, — усмехнулся он, поднимая пистолет.

Викторов молниеносно направил оказавшийся у него в руках «ТТ» на судью и нажал на спусковой крючок. Но прозвучал лишь холостой щелчок.

— А ты думал, я такой дурак, и оставил тебе обойму с патроном в стволе? — недобро прищурился Стеклов. — Эта тэтэшка должна была оказаться у Изместьева, а «макар» у меня. Это был наш запасной вариант, на тот случай, если все пойдет наперекосяк, и вы нас вычислите.

Викторов растерянно крутил в руках ставший бесполезным пистолет. Молодавченко потрясенно молчал.

— Жаль, что в конце немного смазано получилось, — спокойно продолжал судья, поглядывая на последних двоих островитян, которым было суждено стать его жертвами. — Но это уже форс-мажор. Кто ж мог знать, что этот придурок, Шкандыба, с утра пораньше дернет по лестнице вниз. Но все равно он должен был отравиться и он отравился.

— Скажи, Стеклов, — медленно проговорил Андрей, — зачем тебе все это было нужно? И еще, мы правильно поняли, что твоим подельником был Изместьев?

— Зачем, не скажу, а то, что одному такое провернуть было не по силам, вы должны были догадаться и раньше. Да, он был со мной заодно. Еще есть вопросы?

— Расскажи нам, как вы это провернули, с Екатериной, — Захар пытался выиграть время.

На мгновение судья отвлекся и Викторов, с силой запулив в него пистолетом, бросился со всех ног к особняку. — Беги! — не своим голосом заорал он Молодавченко, который от неожиданности замялся и стал разворачиваться очень медленно. Слишком медленно, для того, чтобы оставить себе хоть малейшую возможность выжить.

Бах! — И Захар, словно споткнувшись на ровном месте, упал, схватившись за кровоточащую левую ногу.