Взяв Библию в правую руку, Кинни бросил взгляд через мое плечо на Прайора. Ну да, он тоже был явно готов, что я подъеду к нему с этой стороны. Я знал, что так и будет. Я заранее ставил на это. Я не стал бы задавать ему никаких вопросов, если б он покривил душой, не стал бы напоминать ему о присяге или обвинять во лжи. Вместо этого я буквально молился, чтобы Кинни отвечал правдиво.
– Офицер, можете положить Библию на место, – сказал я.
Брови Кинни сошлись вместе. Кресло Прайора опять скрипнуло, и я понял, что он выпрямился и придвинул его поближе к столу, чтобы делать заметки. На нечто подобное Прайор явно не рассчитывал.
Я подобрал Библию, обеими руками поднес ее к груди и повернулся к присяжным. Им надо было ее видеть.
– Офицер, уже многие свидетели присягали сегодня на этой Библии. Вы и сами брали ее в руки, когда произносили слова присяги. Теперь ее держу в руках я. Скажите мне, офицер: если б сейчас вам отдали эту Библию на экспертизу, вы наверняка обнаружили бы на ней отпечатки всех сегодняшних свидетелей, верно?
– Верно. Скорей всего, нашлись бы кое-какие отпечатки и более ранних свидетелей – хотя бы частичные, если наши пальцы их еще не затерли. И со всех них мы получили бы образцы ДНК. В том числе и ваш, мистер Флинн, – ответил Кинни.
– Согласен. И секретаря, и вчерашних свидетелей, и вообще всех, кто недавно прикасался к этой Библии. С нее можно было бы собрать целую коллекцию образцов ДНК, верно?
– Да.
Кинни примерно догадывался, к чему я клоню. Он уже начинал замыкаться, отвечая коротко и отрывисто.
– Если б вы исследовали эту Библию и обнаружили только мою ДНК, это было бы необычно, так ведь? – спросил я.
Кое-кого из присяжных это вдруг заинтересовало. Рита Весте, детский психолог, Бетси Мюллер, инструктор по карате по выходным, славный старикан Брэдли Саммерс и Терри Эндрюс, шеф-повар, – все сосредоточились на мне и Кинни, внимательно прислушиваясь к нашей беседе. Алек Уинн все так и сидел, сложив руки на груди. Наука криминалистика его явно убедила. Но у меня были припасены несколько вопросов, которые могли заставить его передумать.
Кинни крепко задумался над ответом. Наконец произнес:
– Пожалуй.
Я окончательно перешел в атаку. Теперь меня уже ничего не сдерживало.
– И одной из причин, по которой вы не нашли бы других образцов на этой Библии, было бы то, что кто-то тщательно протер переплет, я прав?
– Да.
Положив Библию обратно на свидетельский столик, я нацелился взглядом на Кинни. Пришла пора врезать ему как следует.
– Офицер, на долларовой банкноте, которая находится в обращении в Соединенных Штатах несколько лет, скорее всего должны обнаружиться сотни, если не тысячи разнообразных отпечатков пальцев и ДНК-профилей. Банковских кассиров, продавцов, обычных граждан – в общем, тех, кто в том или ином регионе имеет дело с наличными деньгами. Вы с этим согласны?
– Да, наверное, это так, – ответил он.
– Да ладно вам – скорее наверняка, чем наверное, так ведь?
– Да, наверняка, – произнес Кинни уже с легкими нотками раздражения в голосе.
– На долларовой банкноте, извлеченной изо рта Карла Тозера, нашлись его ДНК, ДНК моего подзащитного и еще какой-то другой профиль, верно?
– Да.
– И, как показал поиск по базе ДНК, этот третий профиль принадлежит человеку по имени Ричард Пена, которого казнили в совершенно другом штате еще до того, как эта купюра была даже напечатана, верно?
Он этого ожидал.
– Я счел этот профиль аномалией. Он не был настолько же полон, как профиль подсудимого, и вполне мог принадлежать кому-то из близких родственников мистера Пены. Я проверил регистрационные журналы нашей лаборатории, и, насколько могу судить, образец ДНК Пены никогда не покидал пределов штата, в котором его казнили. И никогда не пересылался в нашу лабораторию, так что вероятность загрязнения улики равна нулю. Эта ДНК может принадлежать какому-то его кровному родственнику.
– Наверное. А вы в курсе, что Ричард Пена был осужден сразу за несколько убийств, и на теле каждой из его жертв, молодых девушек, была найдена однодолларовая купюра, заткнутая за лифчик, на одной из которых имелись следы его ДНК?
– Нет, я про это не знал, – признался Кинни.
– Вернемся к нашему делу. Мы так и не знаем, почему на купюре, обнаруженной во рту у Карла Тозера, не оказалось следов ДНК других людей. Знаем только, что она никак не могла побывать в руках у мистера Пены и что эта банкнота долгие годы находилась в обращении. Очень похоже на то, что кто-то удалил с нее все иные следы, прежде чем мой подзащитный ее коснулся. Это единственное объяснение, не так ли?
– Я с этим не согласен.
– И причина, по которой купюра была отчищена от иных следов, заключалась в том, чтобы образец ДНК моего подзащитного сохранился в целости и сохранности и мог быть легко снят с этого доллара. Иными словами, кто-то поместил на него этот образец, чтобы подставить мистера Соломона, ложно обвинив его в убийстве.
Кинни замотал головой.
– Это не объясняет, почему на этой купюре оказался и отпечаток пальца подсудимого, – возразил он.