Тринадцать этажей

От стойки доносились монотонные интонации диктора, зачитывающего прогноз погоды, затем начался выпуск международных новостей. Райан во время ночных дежурств всегда слушал радио. Джейсон знал, что его одетый с иголочки коллега на самом деле проводил ночные часы, работая над сценарием, но он утверждал, что негромкое бормотание помогает ему сосредоточиться.

Джейсон скользнул взглядом по мониторам. Макс совершал обход пятого этажа, походка его была ровной и уверенной. Джейсон не смог бы сказать, зачем в такой поздний час нужно двое дежурных, но расписание составил Тоби, и он не собирался поднимать по этому поводу шум. К тому же ему нравилось, когда Макс рядом. Джейсону никогда не доставляли особого удовольствия ночные обходы. Коридоры Баньян-Корта казались ему слишком притихшими, слишком длинными. Ему постоянно чудилось, что он слышит доносящиеся приглушенные голоса из-за закрытых дверей – один раз даже из-за двери пустой кладовки, – а от того, как заглушал его шаги толстый ковролин, у него сводило зубы. Макса же подобные страхи не мучили.

Джейсон наблюдал за тем, как его приятель прогуливается по коридорам, помахивая дубинкой. По словам Макса, дубинка была антикварной – настоящая дубинка полицейского Викторианской эпохи, доставшаяся ему от «предков» (как рассудил Джейсон, от какого-нибудь прадедушки). Она была из тяжелого полированного дерева и всегда казалась прохладной, даже в жару. Формально Макс не имел права носить ее прилюдно, но никто ничего не говорил, а причин ее использовать у него не было. Но для него это был символ, своего рода талисман. Джейсон полагал, что жильцам это должно нравиться – твердое заверение в том, что кто-то готов защитить их безопасность. По крайней мере, никто не жаловался.

– Ты должен выяснить для себя, каким образом ты хочешь изменить мир, – сказал Джейсону Макс, когда впервые принес дубинку. – А когда ты это выяснишь, держи ее при себе. Лично я хочу изменить мир, разбивая головы тем, кто пытается его разрушить.

Макс много рассуждал на эту тему, и у него определенно имелось твердое мнение относительно того, кто пытается «разрушить» мир, но Джейсон не мог отрицать, что даже он сам испытывал чувство безопасности, глядя на то, как эта тяжелая палка, покачиваясь из стороны в сторону, передвигалась по зданию. Отвернувшись к стене, он заснул.

* * *

Джейсон неохотно открыл глаза. Было время, когда он ощутил бы панику и смятение, проснувшись в незнакомом месте. Однако сейчас узкая койка и тесная комната настолько глубоко запечатлелись у него в сознании, что он, просыпаясь здесь, чувствовал себя спокойно и привычно. На самом деле ему не нравилось, насколько привычно он себя здесь чувствовал.

Нащупав телефон, Джейсон проверил, который час. Окон в каморке не было, поэтому с погашенным светом и закрытой дверью определить время было невозможно. Экран показывал 5.12. Мысленно застонав, Джейсон начал подниматься. До первого поезда метро оставалось еще около часа, но ему нужно успеть приехать домой, чтобы принять душ и позавтракать… прежде чем возвращаться на следующее дежурство. Горько вздохнув, Джейсон принялся искать ботинки.

– Хорошо поспал?

При звуках голоса Макса Джейсон вздрогнул. Оглянувшись, он увидел своего приятеля сидящим на стуле, обращенном к мониторам видеонаблюдения, однако развернут Макс был к нему. Свечение экранов сзади оставляло его лицо в тени за исключением блестящих глаз.

– Я… пожалуй. Конечно. Ты смотрел, как я сплю? – Этот вопрос должен был прозвучать как шутка, однако вместо планируемого смеха прозвучал нервный кашель.

– Присматривал, – ткнул большим пальцем в ряд мониторов за спиной Макс.

– Понятно…

– Что-то назревает. Я это чувствую.

Джейсон постарался вытереть сон из глаз. Он еще недостаточно проснулся для этого.

– Что… я хочу сказать, ты что-то увидел или?..

– Что-то набухает. Как я уже сказал, я это чувствую. – Макс непроизвольно протянул руку к дубинке на поясе. – Я носом чую это отребье.

– Но эти люди не… – Поймав предостерегающий взгляд Макса, Джейсон осекся.

– Только не начинай распускать нюни! Это не они платят тебе жалованье, так что можешь не притворяться, будто ты их любишь или уважаешь. Те, кто живет на той стороне, Джейс, это отребье, сброд. Если за ними не следить, они скапливаются во всех щелях и трещинах. Будь моя воля, я бы их всех прогнал к чертовой матери.

– Макс, они тоже здесь живут, – примирительно пробормотал Джейсон. Учитывая свое собственное финансовое положение, он порой гадал, как близок к тому, чтобы в глазах приятеля опуститься до такого же уровня.

– То же самое здание. Другой мир. Это никчемная обуза без гроша за душой, Джейс. Отребье. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

– У тебя сегодня хорошее настроение.