Тринадцать гостей. Смерть белее снега

– Две подсказки, Прайс. Дилетанты ни о чем не догадываются, но они не всегда невинны.

– Верно, сэр, но из разговоров людей можно узнать больше, чем из их ответов на вопросы. Если жертвами Роу когда-либо становилось что-либо серьезнее колбасы, то я – итальянец!

– У меня есть замечание. Откуда вы знаете, что Роу были не в курсе, что вы подслушиваете по ту сторону стены, и не болтали специально для вас?

– Она сказала ему: «Дорогой, не чавкай сегодня вечером за ужином!»

– Вы делаете успехи, Прайс! – улыбнулся Кендалл.

Сержант не показал, что похвала ему польстила.

– А вы чего-нибудь добились, сэр? – спросил он.

– Я много где побывал, но необязательно там, где следовало. В данный момент меня беспокоит миссис Чейтер, тем более что теперь ясно: она разгуливает с ножом.

– В доме ее нет.

– Уверены?

– Не осталось местечка, куда мы бы не заглянули.

– Смелое допущение, Прайс! И все же вы, вероятно, правы. Миссис Чейтер покинула дом до нашего приезда, заперев дверь, чтобы выиграть время.

– Полагаю, у вас есть догадка, почему она сбежала?

– У многих тоже есть свои догадки. Что скажете вы сами?

– Не смогла с собой совладать.

– Это объясняет нож?

– Не исключено, сэр, – с важным видом произнес Прайс.

– Нехорошая история! Ждем подсказок снаружи.

– Я бы надеялся на железнодорожную станцию, – заметил сержант.

– Тоже вариант, хотя лично я ни на что не надеюсь. Теперь ее разыскивает множество людей – хорошо, Прайс, что мы поспешили со звонками. Навещу-ка я Тейверли. Про велосипед и сумку, конечно, ничего нового?

– Пока нет, сэр. Сотрудникам приказано немедленно докладывать.

– Врач уехал?

– Обрабатывать анализы.

– Прекрасно! Позвоните в «Восходящее солнце», это в Холме. Поговорите с хозяином гостиницы и выясните все, что сможете, об обеде, поданном там в начале третьего. Эрншоу утверждает, что они с Чейтером прибыли туда примерно в два часа и заказали обед на двоих, после чего поругались и Эрншоу уехал. Заказано было два обеда, съеден один. Проверьте, совпадут ли показания хозяина гостиницы со словами Эрншоу. Выясните, что ел Чейтер и куда девались объедки. Если они еще доступны, то пусть их соберут и запрут на замок. Потом отправьте туда человека за объедками. Падроу их исследует. Вряд ли мы обнаружим разгадку там, но все равно займитесь этим.

– Будет исполнено, сэр, – кивнул Прайс. – Кстати, я подслушал сквозь стену еще кое-что, достойное упоминания.

– Вот как?

– Это касается Чейтеров. Вчера поздно вечером они ссорились.

– Неужели?

– Роу слышали крики, но не разобрали, в чем дело. «Если бы они не унялись, мне пришлось бы колотить в стену», – заявил Роу.

– Во сколько это произошло?

– По его словам, около двух часов ночи. Роу назвал это «настоящим хамством».

– Интересно. После вашей смерти ваши уши надо будет вставить в рамку!

Он посмотрел на две узкие кровати, приставленные изголовьями к общей с комнатой семейства Роу стене, приблизился к стене и прислушался.

– Что-нибудь доносится? – спросил Прайс.

– Да. Ему в глаза попало мыло! – Кендалл покосился на противоположную стену.

– Там тишина, – сказал сержант. – Тихо ворочают мозгами.

Глава XXIV Версия Тейверли

– Успели переписать для меня ваши заметки? – спросил Кендалл, заглядывая в дверь.

– Все готово, забирайте, – ответил Балтин. – Но это предназначено только для полиции.

– Больше мне ничего не нужно, публикация не предполагается, – произнес инспектор, взяв листки. – Между прочим, джентльмены, вы, случайно, не слышали прошлой ночью никаких разговоров за стенкой?

– Мы упустили блестящий шанс, Лайонел! – простонал Пратт. – Как нам не пришло в голову подслушать?

– Наши кровати стоят не с той стороны, – объяснил Балтин. – Иначе я бы не преминул прильнуть ухом к стене!

– Значит, ни звука?

– Ни единого.

Инспектор вышел и постучал в дверь напротив. Гарольд Тейверли, читавший в кресле, вскинул голову. На его лице появилось тревожнее выражение.

– Входите! – крикнул он.

Кендалл уже определил Тейверли как полезного свидетеля с полицейской точки зрения. Простой, прямой, правдивый – все это было заметно с первого взгляда. Не умничает. Смотрит собеседнику в лицо. Именно таким и полагалось быть игроку в крикет. Но, войдя к нему в комнату, инспектор осознал, что это впечатление ошибочное. Пока он не мог определить причину своего смущения. Атмосфера скрытности, пропитавшая дом, подействовала на всех. Еще у ворот Кендалл поймал на недостаточной откровенности лорда Эйвлинга, а теперь сомневался, вправе ли ожидать полного содействия от Тейверли.

«Наверное, я становлюсь излишне подозрительным, – подумал он, усаживаясь. – В это состояние легко впасть, но потом от него трудно избавиться».

– Полагаю, вы хотите услышать мой рассказ? – осведомился Тейверли.

– Я пришел именно за этим, сэр, – подтвердил Кендалл. – Позаботьтесь о краткости, однако ничего не упускайте. Но сначала, сэр, позвольте поздравить вас со ста тремя очками, набранными на прошлой неделе в игре в Лидсе.

– Если бы Танниклифф отбил бросок в первой серии, то я заработал бы не сто три очка, а лишь три, – улыбнулся Тейверли. – С чего начать?

– С главного.