Тринадцать подвигов Шишкина

«Постой, паровоз, не стучите, колеса, есть время заглянуть судьбе в глаза. Пока ещё не поздно нам сделать остановку, а? – жалобно, по-вицински, проблеял внутренний голос. – Кондуктор, нажми на тормоза!»

– Жму, дорогой ты мой! Жму! – с готовностью откликнулся Александр. – Сделаем перерыв в знакомстве со стихоплётами. Поедим чего-нибудь. А для усиления аппетита, послушай, мой внутренний друг и судья, замечательные частушки, которые прислали в редакцию ребятишки из села Тыргетуй:

Нынче Петя проглотил
От восторга жвачку,
Потому что сам решил
В первый раз задачку!
Как у школьных у ворот
Константин разинул рот.
Залетела в рот синичка
И во рту снесла яичко.
Ел мороженое Гоша,
Ел и строил рожи нам.
И теперь у Гоши рожа
До ушей в морожен-Ам!
Стал наш Сашка казаком —
Кто не знает Сашку?
Запустил учёбу он,
Только точит шашку!
Ой, что деется, народ,
Дни такие лютые —
Настя в школу не идёт,
Коль не дашь валюты ей.
Жвачку Вася и Филипп
К парте прилепляли…
Федя к парте так прилип:
Еле оторвали!
Юрин папа ходит хмурый —
Под компрессом голова.
«Пять» по пению у Юры,
По другим предметам «два».
Папа чуть не слёзы льёт, —
Юра песенки поёт!
Помогли посуду мыть
Две сестры Николке,
А Николка им помог…
Подобрать осколки.
Говорят, в реке однажды
Рыбы высохли от жажды.
Долго мучились, крепились,
А сегодня утопились!
Коржик ел на переменке
Ваня, отвернувшись к стенке.
Он боялся подавиться
И с Маринкой поделиться!
Под дождём гулял Андрей.
Бабушка заахала:
– Заходи в избу скорей!
Ты же у нас сахарный!

На сытый желудок вирши доморощенных поэтов воспринимались намного благодушнее. В том числе и многочисленные объяснения в любви к родному краю. Шишкина чуть было уже не потянуло заняться своеобразным контент-анализом поэтических рукописей: сколько раз в них упомянуты озёра, сопки, багульник, синь небес, хвойный лес, перекаты таёжных рек и таймени, алые саранки и первые ургуйки, дикий чеснок мангыр и чуткие гураны, в смысле, козлы, самцы сибирской косули. Хотя хватает строк и про этническую составляющую этого понятия – потомков от смешанных браков пришедших в Сибирь русских с бурятами, монголами, маньчжурами, эвенками, тунгусами. Но разве можно иронизировать по этому поводу? Это же чистый космополитизм регионального разлива!

И Шишкин решил ограничиться в разборе творений о родном крае исключительно здравым литературоведческим смыслом. Берём, короче, конкретного автора, анализируем его «нетленку», не обращая внимания на багульник, гуранов и тайменей.

Всё бы ничего, но Шишкин наполнялся унынием. Из прочитанного пёрло откровенным графоманством. И, честно говоря, желание знакомиться с рукописями угасало.

Но прочитать надо было ВСЁ, и Александр, сжав зубы, принялся за очередного автора. Однако он, а вернее, она, школьница из маленького села, приятно удивила. От простых, незатейливых строк, адресованных бабушке, веяло теплом. Удивительно, но и пара тетрадных листочков – три стихотворения об односельчанах, ветеранах войны, которые прислал в редакцию тоже школьник – пятнадцатилетний пацан из другого села, тоже, без натяжки, Александру понравились. И следующая рукопись самодеятельного поэта средних лет, проживающего, судя по адресу на конверте, в райцентре тоже оставила вполне благоприятное впечатление. И следующая! От пенсионера, тоже жителя райцентра. С довольно остроумными, а главное, не злыми и не обидными пародиями на стихи участников некоего литературного объединения, обосновавшегося в соседнем с Чмарово селе Нагаевском. Пародии тоже вызвали у Шишкина вполне заслуженный, на его взгляд, «одобрямс».

Последним автором в поэтической стопке снова оказалась девушка. С красивым именем Анастасия. В сопроводительном письме насмешила: «Надоумил меня послать вам стихи мой друг, известный начинающий поэт…»

«Шишкин! – приказал внутренний голос. – Если начинающий, но уже известный надоумил – ты обязан рассмотреть творения самым внимательным образом!» – «Яволь, экселенц!» – мысленно щёлкнул каблуками Александр и зашелестел впечатляющей пачкой писчей бумаги с машинописными строфами. Лист – стихотворение, лист – стихотворение: