Читаем Тринадцать подвигов Шишкина полностью

Тринадцать подвигов Шишкина

Снегопады

Пока ещё холодновато.Теплее обещают с завтра.Снег утеплил своею ватойСнаружи дверь и стены хаты.Так утеплит зимой иноюСугробом дверь, что не открою.Я дверь навесил, чтоб спиноюОна упёрлась в фас сугробу.Открою внутрь и ну… лопатойВ сугробе делать выход с хаты…Приучила к зиме природа —Рад снегопадам год от года.

«Полезный какой «стих»! – радостно проорал внутренний голос. – А мы с тобой, старина, и не ведали доселе, что у сугроба есть фас, а у двери спина! Ор-ри-гени-аль-но! Два – ноль в пользу автора! Малость с размером и рифмой подкачал, но это такая чепуха! Читай скорее дальше!»

Но следующий «стих» буквально опрокинул:

Осень в ноябре

Крон контуры перемешались.Стволы осенние гурьбой,Заросшей ветками, топталисьУ заката с лучей игрой,Которая напоминалаОсень эту порою той,Когда она была сначалаИ нежною, и золотой.

«Чегой-то я запутался: «эту… той…», но слезу давит», – всхлипнул внутренний голос.

– Щас тебя и вовсе жаба задавит! – сказал ему Шишкин-младший. – Ты ветер на диване видел? А!.. Привык, что только лентяи там валяются? Отнюдь!

Аврал ветра

Тянулись листья на каштане,Показывая ветру путь,Где он бы мог, как на диване,В тени каштана отдохнуть.А он всё прыгал по берёзам,Их листья – крохи теребил,Запутавшись в них, фыркал носомИ солнца мишурой пылил.То тут, то там он появлялся,Пинком дремавших ободрял,Как будто лени их боялсяИ им устраивал аврал.

«Ну и где тут ветер на диване? Каштан его заманивал, да и то – не на диван, а в тень. А ветер и не думает об отдыхе: прыгает, теребит, пинком ободряет задремавших… – возразил внутренний голос. – Ты вот мне, как филолог, лучше скажи: а мишурою можно пылить?»

– Можно, если она от одного Нового года до другого в пыльном чулане валяется. Ну перепутал дяденька мишуру с блёстками или конфетти – что же, его за это убить? В пылу сочинительства не только это забудешь. Вон, когда у него ветер до липы домогался, то был безлик, а теперь – с носом! Всё течёт, всё меняется… Меня вот другое беспокоит: что-то у автора с дефисом не заладилось: и частицу «как» в «как-никак», и «крохи» в «листья-крохи» целое тире разделяет.

«А мне вообще этот ветер не нравится, – признался внутренний голос. – То липу за голые места маньячно хватает, то пинки раздаёт. Гони ты его вместе с автором! Что нам, читать больше нечего?!»

– Ну, почему же, читки у нас ещё полно! – ответил Александр и принялся за творения следующего пиита.

Лечу я одними ногами,Крыльев мне не дано.По ветру под парусамиМчаться предрешено!Время летит стрелою, —Хочется все успеть.В век скоростей свечоюБуду теперь гореть!Мне бы воску побольше,Да подлиннее фитиль,Чтобы сильнее и дольшеОн в темноте светил.Чтобы дул ветер в спину,Чтоб не кренился киль,Чтобы во тьме не сгинул,Чтобы горел фитиль!

«Это кто пишет?» – обеспокоенно спросил внутренний голос.

– Девушка. Леной зовут.

«А куда ей фитиль вставили?»

– Слушай, вот ты на меня говоришь, а сам – законченный пошляк!

«Может быть, и так, – согласился внутренний голос. – Но как удержаться? Летит-то одними ногами! Другие-то – хоть с одним крылом…»

– Ей паруса помогают, тем более что летит она по ветру и киль пока не накренился.

«Я не знаю, куда она приделала паруса и киль, и, кстати, как он может крениться, но, согласен, в стихах всё возможно… О, эврика! Я понял, как она летит одними ногами! Она, как Мюнхгаузен, на ядре летит! Вот и фитиль горит! Ох и не поздоровится кому-то, когда такая Леночка цели достигнет!»

– Да уж! – согласился Шишкин-младший. И взялся за следующего автора.

Все для праздника готово,Сердце бешено стучит,Истомившись в ожиданье,Гостья грустная сидит,Пляшут пьяные соседи,В окно лезет серый кот,Но когда же ты настанешь,Новый старый Новый год.

Перейти на страницу: