Тринадцать рассказов (СИ)

   - Сейчас я расскажу тебе историю, которая произошла со мною лично и которая, в известной степени, повлияла на моё мировоззрение, подтолкнула к тому, чтобы всерьёз заняться изучением фольклора, - он достал из буфета, стоявшего в углу комнаты, стакан, оттуда же взял кувшин с водой, налил немного в стакан, сполоснул, после чего наполнил его до краёв, выпил. - Мне тогда лет тринадцать-четырнадцать было. Вспомнил, как раз той весной родился мой младший брат, отец Сашеньки, это пятьдесят четвертый год. Мне тринадцать. Летом родители отправили меня в пионерлагерь. Признаться, мне не очень нравилось отдыхать вдали от дома, но деваться было некуда - тогда у детей право голоса было сильно урезано, - он улыбнулся. - В один вечер подняли гвалт - пропали две молоденькие вожатые. Я их помню, как сейчас - хорошенькие, одна русоволосая, другая светленькая. Милые такие, улыбчивые, всегда шутили. Ночь переждали, поутру в милицию пошли. А первая вожатая, та, которая русая, уже в отделении, показания даёт. Историю потом пересказал один мой тогдашний приятель, потому не поручусь за истинность. Значит, вечером они решили немного отдохнуть от детей и рванули в райцентр, отдохнуть хотели на танцплощадке. Познакомились там с двумя парнями, по их словам местными. Слово за слово, пошли на речку купаться. Светленькая со своим одежду скинули и разом в воду. Русая стеснительной оказалась. Второй парень её и так, и эдак уговаривает, поддалась она, стала потихоньку раздеваться, наклонилась, чтобы снять босоножки и взгляд упал на ногу парня, которая уже по щиколотку в воде. Пальцы синие, сморщенные, ноги почернели, ступня вся в язвах, кожа местами слезла, кость и мясо оголились. Перепугалась, зажмурилась, глаза открыла, всё стало хорошо, нога как нога. Да вот только в воду лезть она напрочь отказалась. Парень настаивать не стал, остался с ней на берегу. Тем временем светленькая со своим вернулись. Ну, русая к ней подбежала, давай звать назад в лагерь. Парни же свою линию гнут - пошли к нам домой. Светленькая такая, чтоб податься на уговоры, русая же твёрдо решила возвращаться. Подруга её не послушала и ушла с парнями, русая в лагерь одна возвращалась. По дороге оглядывается - за ней кто-то следом идёт. Перепугалась, давай убегать, а он гонится. Обернулась, а там парень тот, но уже не такой пригожий, как на танцплощадке - чёрно-синий, руки на груди крестом, кисти в кулаки сжаты, челюстью щёлкает, догоняет. Тут петухи пропели, наваждение и пропало. Она стоит на кладбище, вокруг могилы и ни души. Вся в слезах, а сама подругу ищет, но так и не нашла, в милицию прибежала заявление писать.

   - Что-то мне не верится в эту историю, - усмехнулся я. - Напиши она такое в заявлении, ей бы прямая дорога в дурку.

   - Так-то оно так, но я как раз перехожу к той части истории, за которую поручиться могу. Вторую вожатую стали искать всем миром. Даже пионеров мобилизовали. Ну, приятель мой и предложил пойти на кладбище и там поискать. Да не на городское, а на старое деревенское, о котором знали только местные. А он как раз из тех краёв был, знал всё вдоль и поперёк. Мы действительно нашли вожатую на окраине того кладбища. Всё тело в порезах, лицо в синяках, светлые волосы измазаны в грязи, а вокруг будто куры паслись - столько следов от их лапок осталось. Тем же летом мне случайно попалась книжка с болгарскими сказками. И в книжке этой я вычитал, что души умерших, навьи, часто принимают образ птицы. Я так и не узнал, что случилось с той светленькой вожатой, и кто её убил, но само воспоминание об обнаруженном теле и птичьих следах вокруг отпечаталось в памяти.

   Профессор перевёл дыхание, посмотрел на тело своего друга. Тот оставался недвижим.