Тринадцатая девушка Короля

   Морги... Мне стало страшно. До меня только сейчас стало доходить, что сегодняшней ночью решится не только моя судьба. Только что мои рабы избавились – возможно, даже убили! – одного из соглядатаев. Сколько судеб они изменили ради меня? Одну? Больше? Были ли у него жена и дети? Родители, сестры?.. А ведь он не единственный, кто пострадал из-за меня. К утру изменятся судьбы всех слуг и дворовых Двора Куули и, что самое печальное, скорее всего, не в лучшую сторону.

   Я остановилась и все-таки оглянулась на чернеющую за спиной махину дома. Темная фигурка на фоне окна моей спальни – Лийэна. Свет на кухне. На стайне...

   – Хозяйка?

   Рывком сдернула перчатку с правой руки, сняла кольцо с безымянного пальца – подарок Рэйху на свадьбу, когда-то символ хозяйки, теперь печать вдовы, последняя печать, которую не нужно заверять у Наместника и освещать в Светильне. Та защита, которая не позволяла кому бы то ни было посягнуть на свободу вдовы, вновь выдать замуж против ее воли или лишить всего. В борьбе против Наместника мне это мало поможет, а вот справиться с местными желающими поживиться за счет чужого горя я смогу.

   Думаю отец и Куули-са – оба или по отдельности, не знаю, смогу ли когда-то узнать об этом более подробно – планировали держать меня в доме до самой свадьбы. Не удивлюсь, что и кольцо бы у меня отняли. Хотя отец с таким пренебрежением относился к моим умственным способностям... Думаю, он даже мысли не допускает о том, что я способна на такое...

   А я способна. И именно сейчас, когда во Дворе еще не появился новый хозяин – а я была уверена, что он появится в самые ближайшие сроки – не ради того, чтобы насолить напоследок, а во имя будущего людей Двора Куули.

   Я вспомнила, чему меня учил муж, о чем рассказывали жрицы на уроках домоводства, опустилась на одно колено и, расчистив от снега небольшой островок земли, прижала к нему последнюю печать, шепнув:

   – Отпускаю.

   Адо-са-Куули очень удивится, обнаружив, что в его Дворе нет ни одного человека. В моих силах сделать так, чтобы люди не перешли к нему по наследству, а сами решали, приносить ли присягу новому хозяину или поискать счастья в другом месте.

   Я сделала что смогла.

   – Вас я тоже отпускаю, Юфий, – проговорила я, глядя на раба снизу вверх.

   – Боюсь, что это невозможно, – он вдруг усмехнулся, и я несколько раз моргнула от удивления – уж больно редко рабы проявляли какие-либо эмоции, не замешанные на заботе о хозяевах. – Позвольте я помогу вам подняться. Земля холодная, простудитесь.

   На площади перед Ратушей, на счастье, народу было не очень много: несколько женщин в сопровождении рабов – видимо, матери тех, кто уже вошел в Комнату Короля – три или четыре мужчины, в которых я из-за темноты не смогла опознать никого из своих знакомых. Впрочем, я и не знала толком никого, кроме хозяев Дворов, а их тут точно не было.

   – Что теперь? – спросил Юфий и выжидающе посмотрел в мою сторону.

   – Не знаю, – я переводила взгляд с одного темноглазого раба на другого и тревожно сжимала руки. Как, спрашивается, незаметно пробраться к Ратуше, когда здесь столько народу?

   С другой стороны, было достаточно темно для того, чтобы отличать скирты по цветам. Как говорится, в мутной воде все рыбы серы... Поэтому я достала из сумки матушкин джу и ловко повязала его вокруг головы, закрыв половину лица.

   – В шапке теплее было, – упрямо заметил Юфий, но я на него только цыкнула. Нашел время и место!

   – Идем в наглую, – озвучила я план. – Ты и я. Если все будет хорошо, донесешь сумки до Ратуши и сразу уходи... А если что-то пойдет не так...

   Я посмотрела на четверых рабов, и они дружно кивнули. Оставалось лишь надеяться, что их помощь не понадобится.

   Через площадь я шла, высоко подняв голову и смело глядя в лица собравшихся у Ратуши людей, всем своим видом показывая, что мне нечего скрывать и что мне страшно, а уж чего я там на самом деле боюсь – того, что во мне узнают вдову Эстэри-на-Йо-на-Куули, или того, что ждет меня за сияющим зеркалом – этого по глазам да в темноте прочитать мало кто сможет.

   – Мам, ма-ама, – донесся до меня тихий шепот, и я скосила глаза в сторону девчушки лет шести, что жалась у материнской юбки. – А зачем ей колесо от коляски?

   Я хмыкнула, колесо от моей прялки внезапно сыграло роль отвлекающего элемента. Никто не пытался рассмотреть меня, все таращились на мое колесо, думая, зачем оно мне.

   Поэтому до Ратуши мы с Юфием дошли без проблем, а вот уже у двери в Комнату Короля он нахмурился, явно не желая отпускать меня одну.

   – Ступай к братьям, – едва шевеля губами прошипела я и взмолилась мысленно, почти прокричала, надеясь, что раб по-прежнему игнорирует мой приказ и продолжает слушать: «Миленький мой, хорошенький! Будь человеком, уходи! Тебя внутрь все равно не пустят, только выдашь меня или погибнешь... Не хочу, чтобы ты умирал. Уходи, найди себе другую хозяйку! Я же отпустила вас!»