Тринадцатая девушка Короля

— Что вы делаете? Не трогайте! Не трогайте девушку, господин ворнет! Вы зачем ее на руки взяли? Ей же так только больнее!

— Я просто хотел… — растерялся Кэйнаро.

— А не надо хотеть. Ее сейчас будущий муж призывает, и то, что вы ее держите, никак не способствует ускорению процесса. Кстати, господин школьный истопник, напрасно вы его в подвале заперли, без него нам в этом деле все равно не обойтись. Так что…

Кэйнаро зарычал, а я, превозмогая боль, слепо схватилась за его одежду, истерично хрипя:

— Не отпускай! Не отпускай!

— Никогда, — заверили меня срывающимся голосом. — Это можно как-то отменить?

— Отменить? — в голосе жреца мне послышалась злая насмешка. — И где тот смелый, что осмелится сказать «нет» Глубинным богам? — и уже другим, успокаивающим тоном. — Поймите же, молодой человек, кровь жертвенной карфы накрыла божественная тень, свадьбы не может не состояться, всем будет только лучше, если…

— Всем будет только лучше, если ты сейчас заткнешься! — перебил Кэйнаро. — Думать мешаешь.

— Кэй! — я судорожно цеплялась за Кэйнаро, покрываясь холодным потом от открывшейся перспективы. — Кэй!

— Да, моя хорошая. Да, — пробормотал он, поднимая меня на руки и прижимая к себе. — Все будет хорошо.

Он провел ладонью по моей спине, стараясь не касаться открытых участков кожи.

— Я тебе обещаю.

Почувствовав приближение приступа, я задышала чаще, слепо хватаясь за Кэйнаро. Одна моя рука, упав с плеча, соскользнула на грудь… и вспышка обжигающей боли, которая приблизилась почти вплотную, внезапно отступила, а мне полегчало настолько, что я даже смогла нормально вздохнуть.

— Господин ворнет, вы только продлеваете мучения несчастной. Глубинные…

— Глубинные не могут связать двух людей, если один из них уже женат! — внезапно произнес Кэй. — Вы немедля объявите меня и уважаемую вдову супругами, и мы закроем этот вопрос.

Я плохо соображала, что происходит, и слова, произносимые Кэйнаро, впитывались в меня, как вода в песок пустыни — быстро, но совершенно бесполезно.

— Но как же? — забормотал жрец. — Глубинные…

— Родная, — губы Кэйнаро дотронулись до моего уха, — мы ведь все равно решили не тянуть со свадьбой. Правда?

— Я не могу… — продолжал бубнить жрец. — Как вы это себе представляете?

— Как-как? — вспылил Кэйнаро. — Как обычно. Жених готов, невеста не возражает, храмовник в наличии. Чего не хватает? Храма? Жертвенной карфы?..

— Можно в домашнюю молельню спуститься, — заметил Ной.

Кэй огрызнулся:

— К моргам молельню! Здесь и сейчас.

— Но Глубинные ведь…

— НЕМЕДЛЕННО! — громыхнул кто-то таким страшным голосом, что я на мгновение вынырнула из своей агонии. — Или я тебя заставлю собственные кишки жрать! Вер-р-р-ришь?

— Рой, если ты его запугаешь до смерти, нам это не поможет, — спокойствие в голосе Кэйнаро немного облегчило мою боль. — Так что? Долго мне еще ждать?

Жрец откашлялся и забормотал слова свадебной молитвы, закончив ее уже слышанным мною ранее:

— То, что соединили Боги, не разлучат смертные.

И я заплакала. Разрыдалась громко, по-детски размазывая по щекам непрекращающийся поток невыплаканных за долгие месяцы слез.

— Эстэри? Эр? — в голосе Кэйнаро смятение и ужас. — Тебе хуже? Не помогло?

— Помогло, — пряча лицо на его груди, всхлипнула я.

— Тогда я не понимаю, почему…

Ох, Кэй! Ну, кто же задает женщине такие вопросы в столь неподходящие моменты? Почему-почему? От страха — из-за жуткой боли я по-настоящему испугалась только сейчас, когда все закончилось. От облегчения — как подумаю, что меня могло связать с насильником-звероловом, так тошно становится. От стыда — теперь Кэю, хочешь-не хочешь, придется меня терпеть, несмотря на все мое криминальное прошлое и прочие секреты. Но самое, самое главное — от обиды. Честное слово, прямо моржьи проделки какие-то. Я второй раз в жизни замуж вышла, и второй раз не так, как мне хотелось бы.

Дома, в храмовой школе, во время жарких средолетних сиест мы с девчонками нередко мечтали вслух о том, какой будет свадьба каждой из нас. Я мечтала выходить замуж в первой трети лиственя[58], да не в храме, а в простой, увитой цветущим насом[59] беседке на берегу тихого озера, и чтобы в густом от цветочного аромата воздухе были слышны нежные трели поющих рыб. Я в красивом платье, не традиционно красном — красное мне вообще не к лицу, — а в нежно-зеленом или голубом. А жених чтоб обязательно в белом. И чтоб был молод, умен и красив, как бог.

Из всех моих пожеланий боги согласились исполнить лишь последнее — ворнет Кэйнаро-на-Рити был молод, обладал острым умом и весьма симпатичной внешностью. По крайней мере, на его статную фигуру, да синие глаза в обрамлении густых черных ресниц, да темные волосы до середины щеки заглядывались не только девушки Короля, кукующие в Храме в ожидании весны, но и дамы более солидного возраста, многие из которых были давно и основательно замужем. Так что с новым женихом мне повезло, спорить не стану. Не бог, конечно, но зато у меня от его открытой улыбки сердце сначала замирало, а потом неслось вскачь, как ненормальное. А уж когда он меня целовал…