Тринадцатая ночь. Роман-гипотеза

Боярина Владимира вызывать не пришлось. Он в телевизоре черным по белому сказал, что власть царя Владислава от Бога и любое решение, касаемое его никелевых богатств, будет справедливым. Мол, спешить с ним нет надобности, он и через 10, и через 20 лет сам все отдаст. Пришли к нему бедные родственники царя: «Дашь десять милъонов на партию?» — «А можно двадцать?» Взяли. И хитрого Владимира вычеркнули из черного списка. Пожалуй, переживет он еще не одного царя и, между прочим, никому ни черта не отдаст.

Боярин Виктор тоже прошел испытание на прочность. Ему проверочно насчитали налогов за кучерявый 2000 год сколько-то там милъярдов. Тот осторожно спросил: «А можно я немного посужусь?» — «Об чем речь? Даже хорошо, мы любим судиться, у нас тогда выходит правовое государство». Посудился, что-то отспорил, остальное заплатил. И еще яиц на 100 мильонов купил. Изъявил полную готовность в рамках состязательного судопроизводства рассчитываться за все остальные годы. За что такому умному человеку голову рубить?

А вот боярин Михаил царю сразу не понравился. Смотрит предерзко. Богатством своим распоряжается, будто оно всегда его было. Типа захочу — вообще его на сторону продам, в заморскую державу, зря, что ли, она меня крышует? Призадумался царь. Считай, треть черного золота державы, нефти, у дерзкого боярина. Наместники губернские у него из рук кормятся, силовые генералы тож, к первому министру дверь ногой открывает, теперь вот возмечтал Думу купить. Лазутчики царю доносят: на заморском совете решено двигать боярина через купленную Думу в главные министры! И кто тогда царь Владислав в Расее? Никто тогда. Вручателъ наград и пожиматель рук. Председатель федерации дзюдо. Править державой будет боярин Михаил, а отчет станет держать перед своей заморской крышей. Либо я, либо он — догадался царь. И кликнул верных опричников.

Желающих отведать белого боярского тела оказалось даже с избытком. Прокурор обнадежил: замочим в два счета. С бумагами у него не все в порядке. Убивцев у себя пригрел. В подмогу возьмем тех, кто алчет его богатств — будут землю рыть и нас перед иноземцами и гражданским обществом оправдывать. За Гуся и Березу перед заграницей отмылись, а уж за боярина Михаила как-нибудь, с божьей помощью. Дело говоришь, согласился царь. Вяжите боярина! А кто возьмет с него злата, сверкнул глазами Хмурое Солнышко, не друг мне! Якобы фраза эта историческая, в реале сказанная — если не буквально, то по смыслу.