Тринадцатая реальность (СИ)

— Ее после свадьбы обследовали и не нашли никаких болезней, но излишне субтильное сложение и слабость… Врачи полагают, что в нашем климате она будет часто болеть, и могут быть сложности с родами.

— У наших дворянок такие сложности через одну, — сказал я. — Многие после второго или третьего ребенка прекращают рожать, а то и вовсе отдают богу душу. А крестьянки рожают по десятку и без всяких проблем. Все от лени и безделья. Видели бы вы мою Веру, пока я за нее не взялся!

— А возьметесь за великую княгиню? — спросил он, вогнав меня в ступор.

— Вы долго думали, прежде чем такое сказать? — отойдя от удивления, спросил я.

— Вообще‑то, это не моя идея, — сообщил с интересом наблюдавший за мной Шувалов. — Эта мысль почему‑то пришла в головы великого князя и императора. Врачи императорской семьи выразили сомнение…

— Это понятно, — кивнул я. — Покажите мне врача, который в такой ситуации возьмет на себя смелость что‑то советовать. Я бы на их месте тоже сомневался. Скажу вам больше, я и на своем месте сильно сомневаюсь! Я свою жену вытягивал в спорт насильно, причем был совершенно уверен, что у нее нет никаких болезней, кроме лени. А с вашей княгиней я ни в чем не уверен! Насколько я помню, императорская семья в Японии никогда не отличалась большим здоровьем. И медицина сейчас… так себе. Просмотрят какую‑нибудь гадость, а мы окажемся крайними.

— Не замечал раньше за вами трусости, — покачал он головой.

— Боятся все! — ответил я ему. — Страх у человека — это нормальное чувство, которое помогает ему выжить. Превозмогать страх нужно тогда, когда он мешает, — в этом и заключается мужество. А когда страх разумный, бороться с ним — это глупость.

— Ладно, может, вы и правы, — согласился он. — В любом случае вы это будете решать не со мной. Принято решение вернуть вас в ближний круг императора. Придворных должностей вас никто не лишал, а комнаты остались за вашей семьей, так что нужно только собрать вещи и переехать. Когда вам это удобно сделать?

— Вещи мы соберем хоть сегодня, — сказал я, — а переезжать лучше завтра, в первой половине дня. Я здесь не надрываюсь на работе, но кое–какие дела есть, и их нужно закончить.

— Значит, завтра в одиннадцать будут машины и охрана, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Когда выпустите следующую книгу? Сами говорите, что нет работы, а за три месяца не написали ни одной книги.

— На днях отправим рукопись в редакцию, — ответил я, тоже встав, чтобы его проводить. — Книги не пирожки, а мы вам не булочники. Как получается, так и пишем.

Когда я рассказал о нашем разговоре жене, она растерялась.

— Я не против того, чтобы отсюда уехать и вернуться к родителям, но заниматься с этой японкой? Я занималась с теми, кто смотрел мне в рот и делал все, что я говорила. По–другому в этой борьбе просто нельзя. А как ее заставить что‑то делать? И потом почему обязательно борьба? Если она, как ты говоришь, дохлая, достаточно обычных упражнений. Их все равно нужно делать, прежде чем переходить к занятиям.

— Посмотрим, — сказал я. — Нужно послушать, что нам скажут, поговорить с врачами и познакомиться с женой Олега. Может быть, все решится как‑нибудь иначе. Мне самому не хочется с этим связываться. Никогда бы не подумал, что такое может прийти в голову императору. Нам с тобой нужно забрать все нужные вещи и проститься с ребятами. Твои ученики будут расстроены.

— Их только трое, — ответила Вера. — Необходимый минимум они получили и при желании смогут заниматься без меня. А вещи я сегодня соберу, тебе не нужно этим заниматься.

Я в этот же день обошел лаборатории, оповестил всех о нашем отъезде и ответил на некоторые из возникших вопросов. По–хорошему надо было собраться и посидеть за столом с теми, с кем у нас завязались приятельские отношения, но проводить такие посиделки не тянуло. Вера высказалась точно так же.

— Были бы здесь друзья — другое дело, а собираться из‑за одного твоего Головина я не хочу. О чем можно втроем говорить весь вечер без водки?

День закончился, а на следующий за нами приехали сразу после завтрака.

— Если вы еще не готовы, велели подождать, — сказал мне командовавший охраной штабс–капитан.

— Давно готовы, — успокоил я его. — Прикажите солдатам забрать вещи.

Провожать нас, бросив работу, вышли все ученые и инженеры. Я помахал им рукой из окна «медведя» и почему‑то подумал, что уже сюда не вернусь. Наверное, Вера подумала о том же, потому что всхлипнула и прижалась ко мне. Нервы у жены в последнее время слегка растрепались. Неустроенность из‑за этих переездов с места на место и страх бесплодия действовали на нее не лучшим образом.

До окраин Москвы ехали минут десять и в два раза дольше добирались до дворца. На воротах стояли знакомые офицеры, которых о нашем приезде предупредили заранее, поэтому не было проверки документов. За все время отсутствия родители выбирались к нам всего два раза, а потом только звонили по телефону, поэтому встреча получилась очень теплой. Сестра пока жила здесь, но скоро оканчивала гимназию и собиралась замуж.