Тринадцатое чувство

‒ Конечно, ‒ охотно согласился Сева, большим пальцем погладив экран монитора в том месте, где изображалась небольшая фигурка Дубравиной. В отличие от коллеги он до последнего рассчитывал на положительный исход. ‒ Можно спросить? Почему ты согласилась прийти в проект? Я навел кое-какие справки. До «Вертикали» тебя сложно было назвать фанаткой сверхъестественного.

‒ Честно? ‒ тихо захихикала агент. ‒ Прозвучит банально, но наперекор отцу.

‒ Тебе сколько лет было? ‒ прыснул со смеху Мирный.

‒ Я с детства ненавижу человека, что произвел меня на свет, ‒ отсмеявшись вместе с напарником, призналась Лина. Перед глазами всплыли неприятные воспоминания прошлого. ‒ И дело вовсе не в подростковых драмах или расхождении взглядов, со всем можно смириться. Наши проблемы куда глубже, чем у обычных семей. Отец всегда был суровым эгоцентриком, но, после того, как умерла мама, стал невыносим: погрузился в работу и окончательно забыл про нас с братом. А когда мы умудрились вырасти самостоятельно, вспомнил о нашем существовании и попытался вмешиваться в жизнь. К сожалению, связи у него огромные. Чтобы отец отстал от мелкого и позволил ему самостоятельно выбирать путь, я согласилась поступить в академию ФСБ. Для понимания всей глубины идиотизма: пришлось настоять на юридически оформленном соглашении. Обещания этого человека ‒ пустой звук. Так мне пришлось отдуваться за двоих. Когда Влас вышел из-под опеки отца, а я смогла зарабатывать достаточно, чтобы прокормить нас обоих и оплачивать его обучение, сразу перевелась в самый секретный и опасный отдел. Старик бесился от ярости, а я ликовала. Впервые чувствовала себя победившей.

‒ Ты открываешь для меня с новых горизонтов, ‒ с ноткой уважения произнес Сева. Этот разговор казался ему важным. Дубравина впервые раскрыла о себе сокровенные детали: маленький, но шаг к доверию.

‒ Успел влюбиться?

‒ Не мечтай. Ты же в курсе: я никого, кроме себя, не люблю.

‒ А почему ты пришел в «Вертикаль»? ‒ открывая глаза, оживилась Лина. Она давно хотела задать этот вопрос, но до сих пор их отношения позволяли разве что косо смотреть друг на друга. ‒ Надоело читать лекции молодежи? Не хочу льстить, но ты был хорош. Не в плане внешности, конечно, ‒ поспешила подковырнуть напарница. ‒ Я любила кибербезопасность только из-за того, как увлеченно ты преподносил предмет. Безумно хотелось гореть чем-то также.

Северин Владленович самодовольно фыркнул. Первые пару лет ему действительно нравилось преподавать. Пока он не понял, что застрял в бесконечной петле повторяющихся событий.

‒ Пожалуй, я тебя тоже удивлю, ‒ решил признаться Сева. ‒ Я согласился на работу, чтобы помочь близкому другу.

Мирный не ошибся: Дубравина и правда сильно изумилась. Не такой ответ она ожидала услышать.

‒ Твоя искренняя реакция немного обидна, ‒ добродушно усмехнулся мужчина. Непроизвольно повторяя позу коллеги, он устало сполз на пол и облокотился на ножку стола.

‒ Ну, извини. До сих пор ты казался черствым, холодным подлецом.

‒ Я старался выглядеть именно таким.

‒ Жаль, что я поздно распознала: что-то светлое в тебе все-таки есть. Не будь я ходячим мертвецом, дала бы нам второй шанс.

‒ Не выдумывай. Мы найдем антидот.

‒ Ты утешаешь себя или меня? Мы оба достаточно сильные, чтобы понимать ‒ для меня все кончено. И давай не станем прощаться. Не люблю разводить сопли. Как только услышишь злой рык ‒ не отключай связь сразу. Может, я просто впала в свое обычное состояние, ‒ пошутила Лина.

‒ Не ищи причину, чтобы уйти от ответа, ‒ усмехнулся Северин, не желая отступать пусть и от призрачной, но надежды. ‒ Тебя за язык никто не тянул. Вернемся домой, сводишь меня в любимый бар, выпить.

‒ Ты там уже был, и он тебе не понравился, потому что обычно я пью дома.

‒ Тогда я сам выберу место и…

Мирный не успел закончить фразу, как им помешали. Поначалу он решил, что прибыли военные. Однако перед Дубравиной предстал лишь один человек. Он был облачен в черный экзоскелет с синими, витиеватыми прожилками. В то же мгновение видеопередача и связь оборвались.

***

Агент постучала по наушнику ‒ тишина, посмотрела на браслет ‒ ноль контакта. Она осталась одна. Вздохнув от безысходности, Лина подняла голову. Вместе с незнакомцем на нее смотрела пушка в его руках. Как удивительная броня, неизвестного происхождения, так и оружие инкогнито, даже отдаленно не напоминало ничего, с чем Дубравиной приходилось сталкиваться: нечто цилиндрическое, средних размеров, обойма отсутствует, конструкцию пронизывают те же тонкие синие нити, что и на костюме. Зато она отлично помнила результат работы опасного агрегата.

Поначалу сердце дрогнуло. Но, как только девушка вспомнила, что ее ждет, самодовольно хрюкнула и покатилась со смеха.