Тринадцатый бог. История одного Зла

— Я оставил лошадь снаружи.

— Молодец.

— Может, следует привести её сюда? На ней весь наш провиант.

Коинт, шагнувший было вперед, замер, выдохнул и снова обернулся.

— Тебя сейчас волнует лошадь? — почти спокойно спросил он.

— Нууу… — протянул Нит.

— Тогда подбери свои тряпки и вали наружу, — прорычал Коинт. — Видят боги, надуешь лужу, а я поскользнусь.

Отблески далекого пламени сделали лицо служителя Водолея красным. Он опустил голову.

— Вы не так поняли…

— А ты снова не так не понял. Это приказ.

Нит поклонился и засеменил прочь. Коинт обернулся. Фирмос стоял под первой аркой и качал головой, провожая ученого взглядом.

— Ему здесь совсем не место, — заметил маг. — И мне его жаль.

— Нильянто не умеют выбирать шпионов.

Фирмос кивнул и, помявшись, двинулся было дальше. Его нерешительность насторожила Коинта.

— Что не так? Скажи раньше, чем ударит.

— Вижу проклятье, — Фирмос прищурился. — Сильное и красивое.

— Наше?

— Нет, от нашего здесь ни нити. Что-то достаточно древнее, чтобы устать и поизноситься.

— Проклятья имеют срок хранения?

Фирмос осторожно коснулся подкопченной стены, растер между пальцами тончайший слой копоти.

— Не совсем точно, сир, — задумчиво оглядывая испачканную руку, произнес маг. — Они меркнут, когда иссякает сила, питающая их, но запущенный процесс изменяет само мироздание, поэтому последствия могут быть долгоиграющими.

— Вечными?

— В сравнении с человеческой жизнью — да.

— Я иногда забываю, какой ты умный, — усмехнувшись, заметил Коинт.

— Стой, — Фирмос вскинул руку. На кончиках пальцев, казавшихся теперь обугленными, вспыхнуло красное пламя. Его неяркий свет позволил Коинту разглядеть причину тревожного возгласа мага. Из-за последней арки осторожно выползло человекоподобное существо. Бочком, переставляя длинные конечности, оно проскользнуло в коридор и, вытянув тонкую шею, раздуло широкие, вывернутые ноздри. Отблески магического пламени блеснули в черных глазах. Существо оскалилось, пригнулось, будто готовясь к прыжку, и завизжало так, что меч в руках Коинта противно задрожал. Тьма за аркой закопошилась.

— Ох, вот и челядь, — Фирмос мигом выстроил магический щит. Но Коинт без раздумий шагнул за него.

— Дай размяться, чародел, — прохрипел он, встречая череп первой твари рубящим ударом меча.

Уродец вскинул руки и рухнул к ногам Коинта, обдав кровью его сапоги. Король чуть отступил назад, вскинул голову и оскалился, предвкушая новое убийство. К его клинку на встречу неслись новые твари. Коинт не тратил время на разглядывание уродств — он правил мечом кривые тела, превращая их в ровные обрубки, без разбора кромсал конечности и головы, до пьяна поя темной кровью клинок и упиваясь боем сам.

— Идите сюда, выродки! — орал он, брызжа слюной. — Идите ко мне, твари!

И внезапно наступила тишина. Коинт замер, держа меч наготове и прислушиваясь к шороху тьмы. По камню зацокали копыта, и звук этот здесь был столь непривычен и исключителен, что Коинт затряс головой, решив, что ослышался. Темнота пошатнулась, и на свет ступило чудовище — великан с телом человека, головой и ногами быка. Огромные рога едва ли не задевали потолок, широкие ноздри раздувались от ярости, красные глаза злобно взирали на противника. Коинт лишь крепче сжал меч.

Гигант заревел и, мотнув башкой, ринулся в атаку. Его оружием был самодельный топор — с виду убогий и кривой, в руках воина — опасный и точный. Каменное лезвие едва не снесло Коинту голову. Он пригнулся в последний миг, и топор лишь задел волосы.

Отскочив к стене, король, понадеявшись на свою ловкость и неповоротливость противника, прыгнул тому за спину. И поскользнулся на крови убитых. Чудовище не дало ему упасть — резко развернувшись, телец выпростал огромную руку и, схватив противника за плечо, впечатал его в стену. От удара Коинт выронил меч и едва не потерял сознание. Толстые, крепкие пальцы сомкнулись на его шее. Тщетно пытаясь вздохнуть, он царапал ногтями запястье чудовища, пытался ударить того ногами, извивался и сипел, но не мог сделать ровным счетом ничего. Защипало глаза, заложило уши, рот наполнился слюной. Очертания твари поплыли, как если бы тельца окутал туман, и в этом тумане звездой сверкнул амулет в виде головы ворона.

— Бык, — прохрипел Коинт, задыхаясь. — Беркеееет…

Пальцы на его горле разжались, и он рухнул в месиво из отрубленных конечностей и разбитых черепов. Кашляя, плюясь, нашарил рукоять меча, схватил его и, рывком поднявшись, спиной оперся о стену. Монстр отступил, шумно выдохнул, кося красным глазом на противника. Коинт выставил перед собой меч и острием коснулся могучей груди чудовища, выжав из кожи яркую каплю крови. Амулет на груди гиганта сиял.

— Беркет, — осипшим голосом позвал Быка Коинт. — Ты клялся прахом предков, что будешь защищать меня.

Чудовище склонило рогатую голову. Рукой, что мгновение назад душила Коинта, схватилось за амулет и, ударив копытом об пол, неуклюже опустилось перед своим королем на одно колено.