Тринадцатый бог. История одного Зла

— Здесь есть потайная дверь, — пояснил Фирмос, шлепнувшись на кровать.

— Знаю, — королева отбила пальцами дробь по поцарапанной столешнице. — Я напугала тебя? Ты бледен и растерян.

— Вы застали меня врасплох, — честно признался маг. — Но испугался я не вашего голоса.

— Как приятно. А чего же?

— Об этом я хотел поговорить с вами завтра.

Королева пристально посмотрела на собеседника.

— Не боишься, что до разговора со мной с плеч уже полетят головы?

Отбрасываемая королевой тень внезапно вытянулась и заполнила всю стену. Фирмос опустил глаза. На белой сорочке, забытой одной из служанок, выступили темные пятна крови, одно больше другого.

— Фирмос, — позвала королева.

Маг вскинул руку, призывая её к молчанию. Пламя свечей взметнулось к потолку. Тень приняла привычные формы, а кровь исчезла.

— Мой сын проклят?

Фирмос покачал головой.

— Он — только нить в сети, звено в цепи, — маг посмотрел на королеву. Серые глаза её казались пустыми. — Сеть эта огромна и сложна, цепь тяжела, неподъемна.

— Род? Семья? Дворец?

— Боюсь, что город. Или… государство.

Королева вздрогнула всем телом. Пламя свечей задрожало в ответ. Женщина убрала руку со стола.

— Кто мог сотворить такое? Северные колдуны?

— Я не знаю чароделов, обладающих столь внушительной силой. Теоретически, сплести нечто подобное в одиночку невозможно.

— Значит, имеет место заговор против нашей страны.

— Сейчас я ничего не могу утверждать. Мне нужно время. Проклятье проявило себя только сегодня.

— Время, — горько произнесла королева. — Всем нужно время. Зря ты рассказал ему о проклятии, не разобравшись в сути. Теперь он начнет священную войну против всех.

Фирмос пожевал губу. Об этом он не подумал.

— Вчера в приступе гнева он убил своего слугу, — продолжала королева. — Его ярость снова рвется наружу, а ты дал ей направление. Как бы поутру он не начал жечь костры.

— Он не безумен, — вступился за друга Фирмос. — Смерть Делии…

— Оставь, — королева махнула рукой. — Он в бешенстве от собственного бессилия. Он хочет править всем, даже смертью. А теперь он узнал, что всё непроста. Что есть виновные в его горе. И он начнет их искать так, как умеет — кося и стар, и млад, без разбора. Его грех ляжет и на тебя, Фирмос. Сдержи его. Сдержи, пока не распутаешь сеть.

— Хорошо, — упавшим голосом произнес маг. — Я уговорю его уехать охотиться в… Олений раздол.

— Славно, Фирмос, — королева поднялась. — Я предупрежу советников и заменю своего сына на троне столько, сколько будет нужно.

Она направилась к выходу, но у самой двери замерла и обернулась.

— Я рада, что ты нашел причину наших бед. Жаль, что так поздно.

Фирмос открыл было рот, но королева не дала ему сказать.

— Будь добр, впредь о подобных вещах сначала докладывай мне. Делии больше нет, сдерживать его некому. Я буду ждать результатов. Если тебе понадобиться помощь…

— Я немедля сообщу вам.

Королева опустила вуаль. Когда её ладонь коснулась ручки двери, женщина, как бы между прочим, добавила.

— Поостерегись той, что работает ртом. Конюхи поговаривают, у неё люэс.

Фирмос вскинул голову и вытаращил глаза.

— Зачем же вы держите её во дворце?

— Если я буду выгонять всех женщин, про которых сплетничают конюхи, я останусь без слуг. За ней уже следят. И, тем не менее, будь осторожен.

Когда дверь за королевой, наконец, закрылась, Фирмос достал из-под кровати откупоренную бутылку вина и, сделав пару глотков, вздохнул.

— Я говорю ей о проклятии размером со страну, а она советует мне не бесить короля и поостеречься шлюх, — Фирмос фыркнул и, раскинув руки, рухнул на кровать. Вино из бутылки плеснуло на простыни.

— Боги…

Они думают, что, узнав виновного, смогут всё исправить. Думают, что его магия всесильна и защитит их. Да лучше бы Коинт был бесплоден! Нашли бы дальнего родственника, запихнули бы его на трон — и жили бы спокойно и долго! Но нет! Заговор чароделов! Фирмос, вперед! Плюнь через левое плечо, топни ногой, укрась небо молнией — и, глядишь, новая королева понесет от последнего Льва. Но в опасности все жители королевства, а найти виновного, возможно, невыполнимая задача. Потому что такие проклятья плетутся десятками лет. Это не чья-то прихоть, не результат молниеносной вспышки ярости, не оплаченный сглаз. Кто-то жил ради этого проклятья и, возможно, ради него и умер. И Фирмос всем своим существом ощущал, как его самого затягивает во тьму тяжелая призрачная рука неведомого чародея.

Что-то зашуршало у входа. Фирмос вскинул голову, готовый увидеть новую иллюзию, но дверь чуть приоткрылась, и в комнату проскользнул мальчишка лет тринадцати.

— А, это ты…

— Я не помешал вам, учитель? — мальчик, опустив голову, нервно дергал края своего бордового дублета. Фирмос сел и хмуро посмотрел на ученика.

— Ты чего трясешься? Что опять натворил, Алтангэрэл?

— Во дворце холодно, — юный маг повел плечами.

— Брось врать, в северных горах сильнее морозило, и ты не ныл. Что натворил? На меня смотри, воробей!

Мальчишка вскинул голову, растерянно глянул на мага черными раскосыми глазами и поспешно отвел взгляд.

— Что увидел? — допытывался Фирмос. — Что со мной не так?