Тринадцатый бог. История одного Зла

— Тот, кто одарил меня новой жизнью там, за рекой, великий человек.

— Король?

— Нет-нет. Лучше. Отец донны Патриции.

Ноора склонил голову набок.

— Если он так же добр, как она, тебе свезло.

— Да-а-а, — задумчиво протянул Нит. — Свезло.

Они шли до заката. Нит валился с ног. Иногда, в отдалении, темнели какие-то постройки, тянулись вдоль горизонта пустые, полуразрушенные строения. Нит очень опасался подобных мест. Ноора тоже держал ухо востро. Выродок впервые ушёл так далеко от реки и вел себя по-животному тихо. На ночлег костёр разводить не стали. От купола Савана было светло — проклятый город находился до ужаса близко. Или так казалось из-за огромной высоты купола. Ноора благородно согласился постоять в дозоре, но Нит, хоть и устал, не смог уснуть.

— А ты никогда не хотел улететь отсюда?

— Куда? — угрюмо спросил птицелюд.

— В леса Востока, например. Там все зеленое, много пищи, животных…

— И людей. А я — чудище. Люди не любят чудищ.

— Девочка, которая помогала тебе, тоже человек, — напомнил Нит. — И донна Патриция.

Ноора раскинул крылья, подняв клубы пыли и, ничего не ответив, взмыл в небо. Ниту стало страшно. Он поплотнее закутался в плащ и решил, что пока не вернется брат, будет сидеть тихо. Внезапно лошадь дернулась и зафыркала. В темноте, в отдалении, сверкнули два золотистых светляка. Нит весь сжался — из ночи на него смотрели горящие глаза дикой кошки. В небе захлопали крылья, и Ноора плюхнулся на землю, обдав брата пылью.

— Ты видел её? — с дрожью в голосе спросил Нит.

Ноора тут же напрягся, снова вскинул крылья и настороженно огляделся.

— Кого?

— К-к-к-окшу?

— Кок… Что?

— Зверя. Мохнатого зверя с горящими глазами, вон там, — Нит выпростал руку из-под плаща и указал в противоположную Савану сторону.

— Нет. Там нет ничего, — Ноора потянулся и лёг на землю. — Ты будешь спать?

— Не знаю… Я…

— Тогда следи ты. Я устал.

Нит полночи пялился в ту точку, где увидел горящие глаза, а потом уснул, так и не разбудив Ноора.

На рассвете его разбудил Ноора.

— Смотри, — брат ткнулся носом ему в плечо, заставляя повернуться.

Нит, зевая, вскинул голову и так и застыл с открытым ртом. Саван исчез без следа.

— Нам совершенно точно не туда, — прошептал он и быстро поднялся. — Поедим и в путь.

Наскоро перекусив, они с новыми силами двинулись к Риеннару. Ноора пребывал в хорошем расположении духа — поднимался в небо, скакал по песку, резвился, как сытый пёс. Ниту такое сравнение не нравилось, но только оно и шло на ум. Солнце ещё не достигло зенита, а земля уже раскалилась до предела. Даже лошадь отказывалась идти. У Нита от жары кружилась голова, а на тень посреди пустыни рассчитывать не приходилось. Ноора опять куда-то улетал, а когда вернулся, гордо доложил.

— Впереди много воды!

Нит было обрадовался, но, вспомнив, что понятие воды для выродка и для человека разные, погрустнел.

— А в воде — скелеты!

Служитель Водолея оторопело уставился на Ноора.

— Что, прости? Скелеты? Что они там делают?

Птицелюд оскалился.

— Ясно, что делают, тугой. Стоят.

— В воде?

— В воде. Поглядим?

— Не-е-е-т, — Нит принялся озираться по сторонам. — В каком они направлении? Нужно обойти их.

— Прямо. Они прямо. Пойдём к воде. Хочу плавать. Там, где скелеты, я плавать не буду.

— А они там не везде?

Ноора покачал головой. Нит облизал потрескавшиеся от жажды губы.

— И все же, лучше их обойти. Ты улетишь, но что делать мне, если они проснуться?

Ноора насмешливо посмотрел на брата.

— А я тебя не брошу.

Нит, ничего не ответив, потянул лошадь влево. Но животное, окончательно измотавшись, не желало идти. Нит и тянул, и понукал, и даже шлепнул лошадь по крупу, но не добился ровным счётом ничего. Ноора презрительно наблюдал за ним со стороны и изредка фыркал.

— Давай я.

— Что? — Нит, вытирая пот со лба, обернулся. — Что ты хочешь?

— Сдвину её.

— Но как?

Ноора передернул плечами и взмыл ввысь. Когда Нит понял, что затеял его брат, было уже поздно.

— Стой! — служитель Водолея отчаянно замахал руками. — Не надо, умоляю тебя! Ноора!

Но выродок уже несся вниз и ничего не слышал. Лошадь, скосив глаз, увидела стремительное приближение крылатой твари и, истерично заржав, бросилась прочь с невиданной прытью. Ноора, извернувшись в воздухе, громко завопил и полетел точно над головой несущегося галопом животного. Нит, все ещё махая руками, кинулся следом.

Служитель Водолея бежал, не чувствуя ног, понимая, что потеря лошади и провизии обернётся для него неминуемой гибелью. Ведь его спутники с высокой долей вероятности мертвы, Риеннар, что тоже скорее всего, пуст, а выжить одному человеку в пустынях Запада совершенно невозможно.

— Стой! Останови…

И тут лошадь резко забрала влево, пронзительно заржала и задом провалилась в песок. Высоко вскинула передние ноги, пытаясь подняться, и… исчезла.

Нит остановился на полном ходу, споткнулся и упал на землю. В небе, точно над тем местом, где пропала лошадь, завис Ноора.

— Где? Где она? — Нит кое-как поднялся и снова побежал, чтобы через мгновение, резко вскинув руки, замереть на крутом берегу огромного, узкого чёрного водоема.

— Вода, — пояснил Ноора.