Тринадцатый бог. История одного Зла

Нит, разинув рот, глянул вниз. Лошади повезло — она скатилась по песчаному берегу на отмель, и теперь стояла по колено в черной мути и, оторопело тряся головой, фыркала. Но не вид водоема до остолбенения впечатлил Нита, а то, что оказалось на его дне. Там, где вода не поднималась выше человеческого роста, стояли скелеты. От берега до берега заполняли они всю отмель и, вероятно, ещё больше их скрывала толща воды там, где дно уходило ниже.

Нит сглотнул. Скелеты были облачены в доспехи. Настоящие, боевые, мощные доспехи, которые от шлемов до прикрывавших ноги щитков почернели и потому выглядели ещё более громоздкими и устрашающими. Из-под доспехов торчала рваными клочьями ткань истлевших одежд, и по цвету она была не светлее воды в русле.

— Я поплаваю, — бросил Ноора. Нит вскинул голову и завопил.

— Нет!!! Куда?! Сто… — и замолчал, в ужасе поняв, какую ошибку только что совершил. Эхо, услужливо повторив его крик, разнесло обрывки слов над всем водоемом громоподобным раскатом. И в наступившей тишине снизу донесся скрип и скрежет.

— Боги, — пролепетал Нит, пятясь. — Что я наделал.

Ноги не слушались его, вязли в мелком песке, который все сыпался и сыпался вниз. Нит рванул назад, но было поздно — вслед за лошадью он скатился с берега и с головой ушёл под воду. Выплевывая омерзительно горькую, как луковый настой, жижу, Нит вынырнул на поверхность. Что-то сильно, до боли сжало его руку, но Нит даже не обратил на это внимания. За спиной лошади, все ещё трясущей головой, приходило в движение войско скелетов и все, как один, поворачивали свои черепа в его сторону.

— Боги… — прошептал он, поднимаясь и оскальзываясь. — Я не хотел…

Мимо, разбрызгивая чёрную жижу, просвистел грязный камень. Нит резко шарахнулся в сторону, взмахнул руками и упал бы, если бы за спиной его не оказался склон. Он вжался в песчаную стену, желая слиться с ней, ощущая, как выпрыгивает из груди сердце. А скелеты шли к нему, неумолимо приближались. Заржала, заваливаясь на бок, раненая лошадь. Теперь ничего не отделяло его от войска мертвецов.

— Наверх лезь! — завизжал кто-то ему в ухо, и Нит, резко развернувшись, вцепился пальцами в мокрую землю. Что-то коснулось спины, потом шеи и сдавило глотку так, что нечем стало дышать.

Его душили… Как страшен конец…

— Лезь! — завизжал кто-то в ухо. — Ле-е-е-зь!

А в следующий миг острая боль пронзила плечи. Нита грубо оторвали от стены и дернули вверх. Он лицом ткнулся в песчаный склон и, плюясь, зажмурился. Ему показалось, что он потерял сознание, потому что когда снова открыл глаза, все, что окружало его мгновение назад, свернулось в маленькую картинку под ногами.

— Почему все люди такие тяжелые? — пропыхтел Ноора, старательно работая крыльями.

— Почему все люди такие тугие? — пропищал кто-то у уха Нита. — Выкинь его.

— Не могу, — Ноора вздохнул. — Он — брат.

— Я ел своих братьев.

— Можем съесть его вместе. Попозже.

— Ш-ш-ш… Тогда быстрее. Я голоден.

Нит сморгнул. Болтовню выродков он слушал и не слышал, с ужасом продолжая наблюдать за тем, что творилось внизу. Тысячи скелетов выходили из озёра. Тысячи скелетов маршем шли по Западным землям.

Рыбы

Селяне верили, что если с неба падают звезды — значит, где-то на земле умирает чародел. Впрочем, жители деревень всегда были горазды выдумывать подобную ерунду. Горожане, успевшие проникнуться теснотой, шумом и светом своего большого, одетого в камень «селения», в сказки не верили, доброту поднимали на смех и с соседями дружбы не водили. «Чем толще стены, тем крепче спишь», — утверждали жители городов. Ничего удивительно не было и в том, что приметам тут не доверяли — ученые Водолея проповедовали свою науку, отрицающую взаимосвязь между судьбою человека и природными явлениями с одной лишь оговоркой — если то не знак богов. В знаках же разбирались исключительно служители, горожанам их трактовать было не положено.

Верили ли в приметы маги?

В сущности, маги вообще ни во что не верили.

Даже в богов.

Фирмос не помнил, чтобы в день гибели его первого учителя с неба падали звезды. Смерть старика — королевского чародела, его второго наставника, он вообще не застал — ходил в море с молодым наследником престола. Коинт уже тогда не мог усидеть на месте — носился то по земле, то по морям, пока его отец беспробудно пьянствовал. А потом пришло время менять фигуры — сначала умер Магдар, а через год скончался и сам король. Фирмос в двадцать шесть лет стал главным и, возможно, единственным чароделом Востока. Коинт сел на престол, поиграл в примерного мужа целых три месяца, а когда внезапно ушла под Арку красавица Ариана, сорвался в свой первый королевский военный поход.

Собственно, почему звезды вообще должны падать?

Когда умирает маг, за Аркой Последнего шага его встречает Двенадцатый бог и забирает в своё войско. Звезды — это искры из-под копыт небесных коней, что несут умершего в дом Рыб.