Тринити

Итогом пребывания делегации стал протокол о совместном выпуске финского варианта "Лишенца". Финны дали переводчика, потому что все местные умудрились закончить школу с уклоном от угорских наречий. Гладков взялся обеспечить переводчика жильем, но забыл. Выпуск "Лишенца" для Скандинавии сорвался.

- Я вас "Ренталл"! - выразился чухонский толмач и уехал к себе на родину переводить на добро другое говно. Что он имел в виду, было непонятно, - восстановить ход его красивых мыслей не удалось.

- И правильно сделал, - сказал ему вдогонку Прорехов на ломаном русском, как будто иностранцу наш язык становится понятней, если он исковеркан.

О том, что до китайского варианта не доходили руки, в городе Инкоу никто не догадывался.

- Вообще регион берется нелегко, - подвел итоги первого года пятилетки Артамонов. - Все пытаются кинуть!

- Дан талант - езжай на Запад, нет - в другую сторону! - пропел Варшавский.

Глава 9

ДОМ НА ОЗЕРНОЙ

Город жил насильственной жизнью. Притом что он расстраивался, его жизненная емкость не увеличивалась, а, наоборот, уменьшалась. Градообразующее предприятие - вагонный завод, как животное, которое в смутное природное время начинает поедать своих детей, - стало градопожирающим предприятием. Оно обанкротилось, и на содержание его пенсионеров уходил весь бюджет города. Зарплаты выплачивались только через суды. Безработные завода заполнили все улицы и подвалы - им негде стало жить. Вагонное училище не принимало на завод выпускников, и они шли прямиком в организованные группировки за легкой уличной добычей. Очереди на получение квартир замерли, дома для рабочих строиться перестали, а семьи продолжали расти. Сыновья женились тут же на этих двадцати метрах и начинали поднимать руки на отцов и матерей. Пришлось открыть еще одно кладбище, где квадратный метр земли стоил столько же, сколько и на Рублевке. В связи с отсутствием возможности ремонтировать электропоезда их все отменили. Пассажирские вагоны по всей стране ходили исключительно немецкого производства - на свои министерство не давало денег. Коллектив завода всем кагалом еженедельно ходил перекрывать телами железную дорогу с проходящими по ней составами из гэдээровских вагонов. "Страну покрывали туманы, и Енька ушла в партизаны!" И тогда кондуктор Енина Страханкина решила взять под свой контроль все, что могло быть пожрано этим бюджетообразующим в недавнем прошлом предприятием. Несимметричные множественные невриты она решила превратить в симметричные, потому что клинические картины городских улиц и площадей имели ряд сходных мест. Это происходило потому, что городу насаждали чуждую архитектуру, навязывали чудаковатых правителей и принуждали к веселью. Устраивали День города, например, сразу после пожара первой категории в детской больнице.

- Мы будем работать так, чтобы людям по крупице становилось лучше, пообещал глава города Беломырин Сергей Петрович. - Нагрубил начальник ЖКО снять его с очереди на квартиру!

После этого выступления жители больше не видели своего мэра. Градоначальник не переносил прямых контактов с горожанами и всю работу по управлению городом брал на дом. Текучку в мэрии на Советской площади вел его заместитель - клеврет Гладков. Он отмазывал мэра-надомника по всем вопросам - занимался освящением знамен, участвовал в комиссиях, разрезал ленточки, зачитывал тексты соболезнований, пускал по миру корабли, встречал и провожал депутации.

Жизнь в городе шла вразнобой. В ходе приватизации Гладков нечаянно продал одну и ту же недвижимость несколько раз. Истинный покупатель определялся потом разборками с потасовками и перестрелками, в ходе которых Гладков получил несколько газовых пшиков в зад, но выжил.

Город потрясали хронические бюджетные расстройства - объекты не доводились до ума, и вопрос с их завершением из строительного постепенно превращался в философский. Собственно, это был не город, а один сплошной долгострой.

Самой именитой незавершенкой считался тридцатиэтажный Дом творческих союзов работников вагонного завода на тонкой монолитной ноге. Он располагался на Озерной улице и имел запутанную кредитную историю. Хозяева помещений пытались завести в подвалах переплетные мастерские, но сами попали в такой финансовый переплет, что пришлось перекраивать не только проект, но и смету. Долгострой был настолько долог, что ему вместо положенного 1-го номера поначалу присвоили просто 11-й, а потом послали еще дальше - на 11 А, поскольку на финише его обошел спуртом пенобетонный гараж Станции по контролю за растениями.