Тринкет

Потом он подкрался к Августине и пощекотал ее. Та, хохоча, изобразила муху, зажужжала, забила крылышками. Кот забегал вокруг нее, как будто обматывал паутиной. Августина сначала закружилась, подняв руки кверху, но потом передумала сдаваться.

Она схватила невидимую паутинку и потянула Кота к себе. Толстяк испуганно приоткрыл рот, немного побегал взад-вперед, потому что теперь фокусница гонялась за ним. Они резвились, как два ребенка. Что за развлечение! Этот яркий праздник будто с неба свалился.

Зрители горячо зааплодировали, и Августина послала им поцелуи. Поцелуи эти превратились в разноцветные воздушные шарики, которые понеслись в сторону тетки Джорджа и неожиданно стали взрываться возле нее. К их канонаде добавился истошный визг Мэри.

Увы, бесполезно леченье,
В пустом животе шум и стук.
Такое пошло верченье —
То бегал от мухи паук, —

развел Кот руками.

Гудит и гудит внутри
Настырная черная мушка
С какой стороны ни смотри —
Похоже, помрет старушка.

Последний куплет он допел со страдальческой миной, снова глядя на Азалию.

Музыка смолкла, в круге света появилась Августина с пилой. Она подала ее Коту.

— А сейчас… — задыхаясь, объявил Кот, глядя высоко по сторонам, как будто обращаясь к полному залу зрителей. — А сейчас, леди и джентльмены, вы увидите «Женщину-зигзаг» — смертельный номер с распиливанием. Исполняют маэстро Кот и его непревзойденная ассистентка Августина. Аплодисменты пожалуйста!

Все под ту же заводную музыку Кот распилил ящик и растащил его на три части. Оп-ляля. В одной была голова Августины — она продолжала смеяться и строить глазки, в другой она размахивала руками, пытаясь дотянуться до губ, чтобы послать воздушный поцелуй, а в третьей были видны ее ноги.

Зрители снова захлопали в ладоши — все, кроме Джорджа, бабушки Азалии и ее старшей дочери. Мэри давно со злостью смотрела на фокусницу.

Кот собрал ящики обратно. Он немного ошибся, потому что голова Августины смотрела теперь не в ту сторону. Фокусница не подала вида, и с улыбкой продолжила свой танец, но вид у нее был чудной.

Пришлось Коту делать дополнительные пассы руками, чтобы повернуть голову на место.

Дзынь. У ноги Августины вспыхнул стеклянный фонарик — она взошла на него, как на ступеньку. Дзынь — вспыхнул второй. Она ступила еще повыше. И так бежала наверх по лестнице из двух фонариков — дзынь, дзынь, дзынь, — пока не поднялась высоко.

— Да капо! Внимание, каждый новый трюк опаснее предыдущего и требует настоящего куража. Полет из-под купола… Ап! — скомандовал Кот.

К Августине подлетели два голубя с атласными ленточками в клювах. Она схватилась за эти ленточки, и птицы плавными кругами спустили фокусницу на газон.

— Браво! — крикнул Кот.

Августина низко поклонилась. Дзынь… Это не фонарик. Это звякнула последняя литавра — перед тем, как исчезнуть.

Во вновь наступившей тишине послышался грохот: бабушка Азалия задела горшок с примулами, когда падала без сознания.

В саду у Скидморов началась настоящая паника. Часть гостей бросилась к Азалии, — с криками, что надо срочно вызвать доктора; остальные просто хватали своих детей за руки и выбегали из сада через калитку.

Тент, под которым стоял стол с напитками и бумажными стаканчиками, был опрокинут. Украшавшие его надувные шары с динозаврами взмыли в воздух. Густым басом залаяла привязанная к дереву Леди, она не понимала, кто виновник беспокойства, и поворачивала морду в разные стороны. Мама и отец хлопотали вокруг бабушки, а тетя Мэри ругала их, что они все неправильно делают.

Наконец Азалия приоткрыла глаза.

— Мама, дорогая, все будет в порядке. Мы уже вызвали медпомощь, — сказала Пэм Скидмор.

— Ничего теперь не будет в порядке, — слабым голосом ответила Азалия, снова закрывая глаза. — Это возмездие.

Глава седьмая Шлагбаум в комнате

— Где фокусники? — спросил Джордж Питера в этой общей суматохе. В саду их не оказалось. Неужели исчезли, не попрощавшись?

— Смотри, — Питер показал на окно дома. Рыжий парик Августины был хорошо виден издали: она ругалась с кем-то в комнате Джорджа.

— Как посмела войти без разрешения? — возмутился Джордж. Мальчишки бросились на второй этаж.

— Отдай шкатулку! И не смей царапаться, предатель! — ещё поднимаясь по лестнице, услышали они пронзительный шепот. Потом из комнаты раздались звуки борьбы. — Неблагодарное существо! — вскрикивала фокусница. — И я посвятила тебе свою молодость! Эта шкатулка моя, она принадлежала моему отцу!

— Нет-нет! Это моё! Моё! — убеждал знакомый гнусавый голос. — Я за это отвечаю.

— Да?! Я догадывалась, что ты ценил ее больше, чем меня, негодный! Забыл, что именно из-за неё умерла моя мама, а потом отец? Её разбить надо!

— Вместе от неё и избавимся! Где-нибудь подальше от этого дома. Мальчишка и так заставил меня понервничать!

— Открывай ворота! Ты обещал!

— Сейчас будут тебе ворота! Отдай шкатулочку сначала.