Тринкет

Буквы не упали в него. Они повисли над огнём черными мушками, потом сложились в очертания женского лица. Его губы зловеще шевельнулись, словно повторяя проклятие, буквы перестроились и… вновь оказались на бумаге. Проклятие вернулось обратно. Потрясенная Августина положила листок обратно в шкатулку:

— Ну и наколдовала эта Азалия. Надо, чтобы она сама разобралась со своей шкатулкой.

— Августина! — позвали мальчишки.

Она снова услышала только — «Домбодон, дингидон!», но подошла к неожиданно зазвеневшим на стене колокольцам и прочитала надписи на их боках.

— Питер… Джордж… — поперхнулась принцесса от волнения. — Вообщем, я вас нашла.

— О чём грусть, дингидон, — оробели мальчишки. Им не понравилось, что с ними обращаются, как-будто они неживые.

— Что же с вами сделали! — воскликнула принцесса.

Они удивленно погладили свои раздутые щеки:

— Мы в порядке, дингидон.

Августина вытерла слезы:

— Я постараюсь спасти вас, — начала она и вздрогнула, потому что за ее спиной появилась Мэри в длинном плаще.

— Вас интересует мой ларец? — ведьма выхватила шкатулку. — Или мои колокольчики? — она дернула Питера и Джорджа за веревочки.

Завораживающий звон не смолкал, пока Августина не ответила слабым голосом:

— Они такие нежные.

— Неужели, — вежливо поинтересовалась Мэри, с коварной улыбкой снова дергая за веревочки. Ее слова утонули в приятной трели.

Джордж расстарался не меньше Питера:

— Домбодон, дингидон, — тряс он своей медной головой.

Показалось, все остальные колокольчики в трактире присоединились к мелодичному концерту. Не звенел только один, стоявший на полке: потому что был без язычка и служил грузом для бумаг, чтобы их сквозняком не разбросало.

— Да-да, вы не поверите, — медленно произнесла принцесса, вслушиваясь в тихий звон, — я слышу, как они говорят мне, чтобы я не сдавалась.

— А мне слышится в их голосах совсем другое, — рассвирепела ведьма:

Гладит волосы солнечный лучик
Ручеек в тихой чаще забил,
— Спи, усни, и тебе будет лучше,
Счастлив, кто все позабыл.

— Счастлив, кто все позабыл! Усни навсегда, принцесса-неудачница! Я тебе это приказываю — Мэри! Теперь мой черед править королевством!

Но воля и уверенность окончательно вернулись к Августине.

— Мэри — шкатулку! — твердо потребовала она, протягивая руку.

— Ни за что!

Ведьма порозовела от гнева. Она послала в сторону Августины темный ветер, который хлестнул ее по лицу, почти сбив с ног. Но принцесса устояла. В ее руках появилось зеркало, которое она направила на Мэри. Ударившись о зеркальную поверхность, черные потоки стекли по ней и вернулись обратно к тетке, обволокли ее с ног до головы. Теперь видна была только вытянутая рука — Мэри то ли защищалась, то ли просила пощады.

— Шмели мои, скорее сюда! — позвала она. Комната тотчас наполнилась жужжащими коротышками, готовыми прогнать кого угодно.

Но Августина снова применила свое мастерство — звякнул ее браслетик, и рой застыл в воздухе, сонно перебирая лапками.

— Больше она вам не хозяйка, — сказала принцесса шмелям, а ведьме крикнула. — Испытай хотя бы долю того, что ты причинила другим!

Застывшие в полете шмели начали оживать. Они глухо завибрировали, просыпаясь для новой атаки, дружно повернули свои усатые головы в сторону Мэри. Тетка поняла, что теперь сама сделалась их целью, и не на шутку перепугалась.

— Это мы еще посмотрим! — прижав к себе шкатулку, она побежала в шахматный зал трактира, задела там пароочистительную машину.

— Извините, — бесстрастно сказала машина, и включилась: вспыхнула разноцветными огоньками, запыхтела, задвигалась. Тот шланг, который обычно пылесосил, засосал балахон ведьмы, Мэри сорвала его с себя, но шланг прыгнул выше, принялся заглатывать воланы ее блузки. Сейчас, как удав, проглотит ведьму целиком, и следа не останется.

Мэри бросилась на улицу. Трактирная дверь прищемила ее, а корзины с петуниями стукнули по затылку. Это дедушка Вигриф тоже показал свое отношение к беглянке. Ведьма с разбегу прыгнула в стоявшую у трактира повозку. Извозчик развернул лошадку, но та утратила резвость — шагнула раз-другой и остановилась. А ее задняя нога совершила невероятный поворот вокруг собственной оси, лягнула повозку и замерла, указывая копытом прямо в небо. Как Мэри ни ругалась, как ни била по спине извозчика — что он мог сделать, если механизм был неисправен?

Вскоре припозднившиеся на ярмарке покупатели и продавцы стали свидетелями необычного зрелища: на площадь выскочила растрепанная черноволосая женщина со шкатулкой, за ней следом мчался рой гигантских шмелей. Беглянка спасалась не только от них, но от еще одной преследовательницы — рыжей женщины в красном платье, в которой самые проницательные зрители с изумлением узнали давно пропавшую принцессу.