Трио неизвестности

– Всё на свете происходит сейчас, но уходит в завтра, – развёл руками Сямчик. – Течение времени не остановить и не предсказать. Мы можем лишь планировать и надеяться, что учли всё, что можно. Единственное, что известно точно – ситуация обязательно поменяется, обстоятельства станут другими, королевства исчезнут, религии придут в упадок, пересохнут реки, пашни обратятся в пустыни и наоборот, но есть и будет всегда одна-единственная неизменность – наша взаимная ненависть с адигенами. На вечность этого противостояния можно ставить любые деньги – выигрыш гарантирован. Мы будем драться.

– Почему бы мне не примкнуть к адигенам? – негромко поинтересовался Канцлер. – Вы слабы, но не остановитесь, будете драться жа своё превосходство, даже жная, что вероятность успеха минимальна. А победив – с моей помощью, – накинетесь на меня. Вы ненавидите не столько адигенов, сколько то, что они сильнее и не подчиняются вам. В этом суть вашей ненависти: вы ненавидите всех, кто вам не служит, а тех, кто служит, – прежираете. Сделка с Галаной приведёт к следующей войне – между нами.

– Нужно победить в первой войне – с адигенами.

– Допустим, – улыбнулся Канцлер и вновь пыхнул трубкой.

– Хорошо, допустим. Но сделка с Галаной интереснее, ведь вы уверены, что сможете с нами справиться, – тонко улыбнулся Сямчик. – Мы превосходим вас в промышленном и финансовом потенциале, вы далеко опередили нас в технологии. Вы рассчитываете, что в ходе войны сможете захватить богатые планеты и увеличить свою промышленную мощь. А вот в технологиях мы вас не догоним, во всяком случае – в обозримом будущем. В результате победы над галанитами вы окажетесь в выигрышном положении и раздавите нас.

– Поставишь на это?

– Это прагматичная ставка.

– А вы?

– Я люблю риск.

– Я жаметил. – Урийский лидер покачал головой. – Мало кто осмелился бы сделать то, на что согласился ты… Какую вероятность успеха нажвали тебе хожяева? Процентов тридцать?

– Двенадцать, – спокойно ответил Сямчик. И увидел, что сумел поразить Канцлера. – Мне сказали, что вы расстреляете меня с вероятностью восемьдесят восемь процентов. Ну… в том случае, если я вообще смогу с вами встретиться.

– И ты согласился?

– Да.

– Почему?

Вопрос не был задан – он вырвался. Канцлеру действительно было интересно, почему Сямчик согласился на самоубийственное задание.

– Это моя работа. – Галанит вновь развёл руками. – И она мне нравится.

– И если всё получится, ты станешь героем.

– Бонус мне обещан колоссальный, – не стал скрывать Сямчик. – Но я и так достаточно обеспеченный человек, так что деньги волнуют меня в последнюю очередь.

– Ты просто убеждённый…

– Галанит. И горжусь этим.

– Хорошо. Давай пройдёмся. – Канцлер поднялся на ноги и неспешно, словно разминаясь после долгого сидения, подошёл к большому панорамному окну. Совершенно не беспокоясь о том, что оставил Сямчика за спиной. – Ты уже догадался, что составляет мою главную тайну?

– Залежи астрелия, – ответил подошедший справа галанит. И посмотрел на рудник. – Это объясняет всё.

– Директора догадывались?

– Разумеется.

– Не сомневался.

– На них работают прекрасные аналитики.

– И в этом не сомневался. – Канцлер помолчал. – Ближняшка набита астрелием под жавяжку. Но гораждо важнее то, что ждесь богатая руда, намного богаче, чем на рудниках Герметикона.

– Доводилось бывать? – как бы между прочим обронил вопрос Сямчик.

– Ражведка, – тихонько рассмеялся Канцлер.

– Извините.

– Не торопись, рано или пождно ты всё ужнаешь… или аналитики вычислят, бывал я на Герметиконе или нет. А пока просто поверь на слово: на Ближняшке руда богаче. И всё это богатство находится в моём полном распоряжении.

– Аномалия Пустоты связана с грандиозными запасами астрелия?

– Я думал об этом, но к окончательному выводу не пришёл. Требуются исследования, на которые у меня нет времени.

– А у ваших помощников?

– Среди них нет учёных нужной квалификации.

– Жаль.

– Мне тоже. Я бы с удовольствием жанялся чистой наукой, но… – Канцлер помолчал. – О чём ещё ижвестно аналитикам Компании?

Сямчик точно знал, как ответить на этот вопрос – честно, только честно. Он мог сказать, что в эту тайну его не посвятили, и сумел бы хорошо сыграть неосведомлённость, однако понял, что искренность добавит ему очков в глазах Канцлера, и твёрдо произнёс:

– Вы так и не научились создавать Философские Кристаллы.

– Я умею сождавать Кристаллы, – вздохнул урийский лидер. – Но на принадлежащих мне планетах, увы, отсутствуют необходимые ресурсы.

Именно Кристаллы были главным товаром, который Компания поставляла загадочному оптовому покупателю.

– Вы расскажете, как ухитряетесь провозить Кристаллы через лингийский сектор?

– Когда-нибудь – обяжательно, – с улыбкой пообещал Канцлер.

Галанит ответил на улыбку и тут же кивнул на грандиозную конструкцию «Изделия-99»:

– Одно из ваших изобретений?

– Ражумеется.

– Извините, я неверно выразился. – Сямчик сделал вид, что расстроен оговоркой. – Для чего оно предназначено?

– Для… климатических исследований.

– Вы шутите?

– Абсолютно серьёжен. И давай вернёмся к делам.

– С удовольствием.

Канцлер вернулся в кресло и выбил трубку.