Трёхочковый в сердце

Тренер продолжал испытывать на прочность попавших к нему на сбор спортсменов, усложняя правила игры, увеличивая интенсивность, проверяя насколько быстро те смогут приспособиться к тактическим изменениям на фоне текущего истощения. Какую цель тот преследовал, Нику было неизвестно, но он бежал, прыгал, атаковал, подбирал, участвуя в каждом моменте игры. Тренер-мама, или наоборот, казалось, предвидела каждую из подобных ситуаций, в очередной раз убеждая его, что за скромными и не хватающими звёзд с неба амбициями скрывается острый, цепкий ум настоящего специалиста. Бывают учителя, игроки, даже слесари или художники от Бога, люди, которым предначертано быть великими свыше, таким словно отсыпали больше ума, здоровья, дали ровные руки или более яркие краски. Никто не знал причины, но таких людей встречали неоднократно. Так вот его мама, была Тренером от Бога. Каждый хороший специалист придерживается определённого стиля руководства, у них есть свои сильные стороны и не очень, что-то они умеют лучше, чувствуют или предугадывают, учатся на собственных ошибках. Мама Никиты была лучшей, потому что могла делать всё это, тихо скромно, самоотверженно и до конца. Она умела побеждать, могла вытащить самую захудалую игру до положительного результата, и заставить игрока выпрыгнуть из собственных штанов, ради общего блага.

Ник был подготовлен ею в полной мере, возможно не лучшее её творение, но лучшее, что из него можно было слепить. Мама не раз его предупреждала, что баскетбол – игра на обоих концах площадки, и он должен будет уметь отзащищаться с любым из игроков команды соперника. Она натаскивала Ника на игру против маленьких и быстрых разыгрывающих, мощных и тяжёлых центровых и универсальных нападающих. К каждому ей удалось подобрать ключ, что бы теперь он мог противостоять им на площадке не посрамив её честь.

И Ник прекрасно справлялся, смело шёл на размен оставаясь с невысокими и юркими плей-мэйкерами, постоянно держа дистанцию и высоко поднятые руки, мешая броску и проходу. Очень плотно и жёстко играл с большими, неповоротливыми, но физически сильными спортсменами, не позволяя развернуться, или свободно занять удобную для броска и обыгрыша позицию. Он помнил каждый её урок, который сейчас использовал против своих оппонентов. Возможно, она так никогда себе и не признается, или не подаст виду, что втайне давно знает о собственных талантах, Ник любил её уже хотя бы за то, что мама подарила ему возможность не просто дышать – жить баскетболом, какой учитель не будет этим гордиться?

Тренировка закончилась на позитивной ноте, не смотря на усталость, игроки усердно отработали от свистка до свистка, чем порадовали тренера, пока не успехами, но хотя бы самоотдачей. Ник устал меньше остальных, да и не был пока настолько близок с ребятами, чтобы принимать душ в их присутствии, со всеми вытекающими последствиями своего увечья, поэтому ещё остался бросать, отрабатывая те элементы, что сегодня у него получались не так уверенно.

– Молодой человек, вам не хватило сегодняшней тренировки? – главный тренер выглянул из своей каморки спустя полчаса, уже собираясь домой.

– Нет, более чем достаточно, просто хотел поработать для себя, никогда не знаешь когда выдастся следующая возможность. – Ник парировал, стараясь вывести собеседника на интересующую его тему.

– Завтра с утра вас устроит? – пожилой мужчина вновь сложил руки за спиной, проницательно вглядываясь в Ника.

– Вы это серьёзно? – Лазарев пытался сдержаться, чувствуя как улыбка расползается по лицу.

– Более чем, только учтите, это лишь просмотр, я ничего не гарантирую, работайте, пока можете. – какая-то доля иронии в его голосе присутствовала, Ника это не заботило, он как в волшебной фабрике Вилли Вонки вытащил золотой билет.

– Спасибо, тренер, я не подведу!

– Можно просто – Генадий Леонидович, до завтра Ник.

Он так и ушёл, тихо, немного ссутулившись, вряд ли понимая до какой степени сделал одного из игроков счастливым. Те три часа, что Нику удалось провести в зале были лучшими за весь день. Он почти не думал о Наде, точнее думал постоянно, только не с ненавистью, а какой-то щенячьей благодарностью. Баскетбол не заполнил пустоту в его душе, но хотя бы обезболил раны, те ещё саднили, кровоточили и нарывали, но теперь с оттенком томлёной грусти, а не бессильной злобы. Сейчас Ник не мог её забыть, да и вряд ли когда-нибудь сможет, но ему хотя бы есть на что отвлечься, пока разбитое сердце на кольнёт осколком под рёбра выскочив из-за угла. Ведь каждый раз, выходя на площадку он будет помнить кому обязан подаренной возможностью, доказательства которой плотно зашнурованы на его ногах.