Трёхочковый в сердце

Большего разочарования с унижением Ник не испытывал. Все упражнения он заканчивал последний, если, конечно, успевал. Когда остальные ребята легко вели мяч, у него он вечно убегал, попадая в ногу и укатываясь за пределы площадки. Нику ни разу не удалось забить его в кольцо, даже докинуть было проблематично. Все складывалось не так, как представлялось в начале: мальчишки, которые были явно слабее Джордана, и соответственно, слабее него (потому что ему удалось изучить все игры и движения лучшего баскетболиста всех времён и уже почти его превзойти), с лёгкостью его обыгрывали, обходили в два счёта и забивали, так уверенно и просто. В какой-то момент Нику показалось, что он просто смотрит плохой фильм. Там все бегали быстрее, прыгали выше, и водили мяч лучше, в то время как ему оставалось лишь провожать взглядом мелькающих мимо игроков, которые были состоявшимися баскетболистами в большей степени, чем он. Когда в конце тренировки начались игры в пятёрках, все стало только хуже. Нику ни разу не дали в руки мяч. Он открывался и подбегал к игрокам, жестикулируя, как его кумир, что бы партнёры обратили на него внимание. Но те лишь снисходительно смотрели на мелкую выскочку, и убегали в противоположную сторону. В те редкие моменты, когда ему удавалось дотронуться или выхватить неожиданно скачущий мяч, кто-нибудь неизменно подбегал, отбирал его, отталкивал мелюзгу в сторону и уходил в атаку. Ник падал на пол, крича о нарушении правил: «Фол! Фол!», а затем бежал к маме.

– Он толкнул меня, ты видела?! Это же фол! Почему ты не свистнула?!

– Фол на игроке собственной команды не считается за нарушение. – она даже не смотрела на него, держа свисток наготове и внимательно следя за игрой, которая без участия Ника не терпела существенных изменений.

– Но это не честно, мама, скажи им! – он был по-детски возмущён, и расстроен, его мечты о баскетбольном величии рушились на глазах.

– Здесь нет мамы, называй меня либо по имени отчеству, либо «Тренер», ты играешь, или идёшь домой?

– Да, ма.., простите, Тренер, играю.

На глазах наворачивались слёзы, где-то в глубине разрасталось не бессилие или отчаяние, а нечто новое, звучащее отголоском неслыханных страданий. Тогда он не знал, что так стучит разбитое сердце. Ник вернулся на площадку, где по-прежнему бегали мальчишки в тёмных и светлых майках, отбирая друг у друга мяч и пытаясь забить его в кольцо. В одном они с Джорданом все-таки были похожи. Вот только партнёры по команде обтекали Майкла, когда тот был с мячом, не мешая ему завершать атаки, а Ника они просто оббегали, как навязчивую стойку, оказывающуюся под ногами, даже не думая доверить ему главный баскетбольный инструмент.