Трёхочковый в сердце

– Ладно, тогда настало время для величайшей трилогии всех времён, наконец я познакомлю тебя с лучшим жанром кинематографа. – в ходе разговора они неторопливо перебрались в гостиную.

– Я недавно пересматривала «Матрицу», давай что-нибудь другое. – в какой-то момент Ник даже услышал как заиграл райский оркестр и небеса разверзлись благословенным светом. Он замер как вкопанный, вытаращив глаза на Надю, – Что такого, девочки тоже смотрят фантастику, если там есть про любовь.

– Я просто поражён, но как бы я тепло не относился к творению бывших братьев Вочовски, лучшая трилогия всё же принадлежит Кристоферу Нолану и его «Бэтмену».

– Не люблю фильмы про супергероев. – как всегда в таких случаях музыка играла недолго, наверное где-то всё же существует концепт идеальной женщины, но Наде его алгоритмы не достались, – Так и быть, включай. Кстати, а чего ты назвал режиссёров бывшими братьями? Это как?

– Просто сейчас они сёстры, или брат и сестра. Ты не знала, пару лет назад это была сенсационная новость.

– Да ладно, так не бывает! – Нику всегда нравилось, как Надя быстро краснела, представляя в своей голове нечто, кажущееся ей непристойным, и заочно реагируя на это. И ещё эта её естественная жестикуляция, лишь придавала обаяния.

– Современная медицина творит чудеса. Так мы смотреть будем? Я включаю.

Они устроились на диване, впервые с момента знакомства Надя села рядом, практически облокотившись на Ника. Было непривычно, раньше им никогда не доводилось оказываться так близко друг к другу, за исключением, так называемых, рабочих моментов. Но он был не против. Ник по настоящему ощущал её близкое присутствие: тепло рук, соприкасающихся с его плечом, каскад ниспадающих во все стороны волос, которыми можно было укрыться не хуже пледа, даже запах. Не аромат духов, или дезодоранта, которыми так часто злоупотребляют девушки, разбрызгивая, поливаясь и натираясь ими, используя как биологическое оружие, сражающее наповал. Запах Нади был сродни тонкой нотке спелой дынной корочки, с которой срезали всю мякоть оставив терпкий мускатный привкус на ряду с медовой сочностью. Это было новое открытие. Ник дышал, словно переместившись на фруктовую плантацию, зная, что это не мираж, ведь тепло солнца так отчётливо обжигало кожу его рук.

Вернувшись в реальность, он заметил, что Надя спит, комфортно свернувшись у него практически на груди. Голова лежала у Ника на плече, которое смешно подпирало её щёку, чуть приоткрывая рот, куда с каждым вдохом норовил залететь локон вьющихся волос, а на выдохе из уголка стекала маленькая слюнка, прямо ему на майку. Завтра он будет бесконечно попрекать Надю этим, а сейчас ему было приятно оказаться полезным, хоть раз. Ещё она держала его под руку, как-будто они смотрели ужастик, а не фантастический боевик, где страшных моментов было – ни одного, по детски поджав под себя ноги. Ровными интервалами дыхания, поднималась её грудь, касаясь Никитиного локтя, но что-то сексуальное в этом было, только в давно позабытых фантазиях. Фильм подходил к концу, и затекающие конечности так и вопили, онемевая от происходящего, а ему, всё ещё, было страшно лишний раз пошевелиться.

Он чувствовал себя неестественно. С одной стороны Ника переполняли эмоции, которые уже давно не приходилось испытывать. С другой, он прекрасно понимал, что череда случайностей, сложившихся в сегодняшний вечер не несёт за собой какой бы-то ни было значимости. Завтра они проснуться, испытывая стыд и неловкость, от пережитой близости, если её вообще можно таковой считать. Будут пол дня ходить избегая встречных взглядов, пока не сойдутся на том, что ничего такого не случилось, чтобы сильно этим загружаться. Тешась самообманом, Ник уверял себя, в полном безразличии к происходящему. Если раньше он видел, что их общение всё больше напоминало семейный быт и беспокоился, то теперь, ему было просто хорошо, рядом с девушкой, с которой у них нет ничего объединяющего, но с которой они были неразлучны. Ник не питал иллюзий, зная, как и когда оборвётся этот сон наяву, но из под опущенных век так хотелось грезить о прекрасном.

Он заснул следом, не шелохнувшись и не изменив собственное положение. Надя продолжала держаться за него, словно тот был последним оплотом защиты, этакий плюшевый медведь, бесстрашно стоящий на страже границы между сном и явью, и покоряющий неведомых ночных чудовищ. Жаль только, что опасаться ночью стоит лишь узоров отбрасываемой тени на стене, потому как самые страшные чудовища прячутся не под кроватью, а внутри нас.

ГЛАВА 7. ТОГДА.

«ЖЕСТОКИЙ АТТРАКЦИОН»

« Вся жизнь, щебетание тонкого льда,

Что ты ощущаешь босыми ногами.

Шаг вправо – подлец, налево – Иуда,

Тонкою гранью меж сторонами.

Не развести их, шатаясь на крае,

Как чёрное с белым, рай или ад.

Ведь за тебя никто не решает,