Трип. Истории про дауншифтинг, рассказанные реверсом

Изо всех сил стараясь сохранить серьезное лицо, я изрекаю что-то примирительное, в том смысле, что статья мне показалась забавной. Но Жаклин продолжает негодовать.

– Я обязательно вычислю козла, который это навалял – шипит она. – Хотя у меня уже подозрение на одного парня, которого недавно уволили. Наверно, решил отомстить.

– Почему обязательно отомстить? – говорю я. – Может, решил рассказать людям о своей работе просто так, от нечего делать.

Жаклин бросает на меня свой фирменный презрительно-ласковый взгляд.

– Ты слишком наивен, Тош.

Но тут возвращается лодка с моими туристами, и я с облегчением иду помогать им выбираться на причал. Больше не нужно сдерживать улыбку – пусть Жаклин думает, что я просто рад видеть свою группу.

В стране чудес

Гордый профиль "В Контакте" одной моей коллеги, бывалой квайщицы, украшен цитатой из "Алисы в стране чудес". Вот она:

"– Зачем это я пойду к ненормальным? Я ж… Я лучше к ним не пойду.

– Видишь ли, этого не избежать, ведь мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная.

– А почему вы знаете, что я ненормальная?

– Потому что ты тут. Иначе бы сюда не попала".

– Видишь ли, милочка, – объясняет моя коллега своей новой напарнице. – Мы тут все ненормальные.

Они сидят в беседке в национальном парке "Эраван" и потягивают ром с колой, пока их туристы отчаянно карабкаются к вершине семиуровнего водопада. По негласному закону тайских джунглей, этот квест группа должна в оба конца преодолеть без гида.

– Прям уж и все, – недоверчиво ухмыляется новенькая.

– Все без исключения. Вон юноша в очечках. Он работает только с биг-басами на пятьдесят человек. За полчаса до возвращения туристов они вместе тайским водителем выкурят на двоих гигантский косяк. И потом водитель будет всю дорогу гнать под сто двадцать, а он втыкать на дорогу.

– А этот? – новенькая указывает на группу идущих по тропинке туристов, которую возглавляет худощавый субъект с трубкой в зубах.

– О, это же Доктор.

Но прежде, чем моя коллега, уже приготовившаяся удивить собеседницу одной из невероятных историй про Доктора, успевает что-то сказать, он торжественным взмахом руки отправляет своих подопечных на водопад и сам подходит к девушкам.

Доктор галантно здоровается и с интересом осматривает новенькую, особенно в том месте, где у нее декольте. В течение следующих двух минут он предлагает ей вместе напиться, накуриться, переночевать у него в номере и выйти за него замуж. Затем объясняет, почему он, Доктор, делает тайский массаж лучше тайских массажисток, шутит кэвээновскую шутку про тантру и стремительно удаляется в сторону уборной, клятвенно пообещав вскоре вернуться.

– Мда, этот – точно псих, – резюмирует новенькая, залпом осушая свой стакан.

Тут из-за тайского кафе появляюсь я. Я стою в двадцати шагах от беседки и жду своего друга Ваню, потому что мы шли в бамбуковую рощу, чтобы выкурить косяк, но забыли зажигалку. И Ваня теперь пошел за ней в минивэн.

– А это Тошка, – говорит моя коллега, и наклонившись к самому уху новенькой рассказывает обо мне одну неловкую историю, которую я пожалуй не буду здесь приводить.

Через несколько минут наконец возвращается Ваня, победно потрясая добытой зажигалкой. Географическое положение беседки таково, что она скрыта от глаз праздных туристов, но все тайные тропы "Эравана" проходят мимо нее. Наш с Ваней маршрут – не исключение. Мы приближаемся, продолжая прерванный разговор.

– …вот и получается, что национальный характер определяет вид допинга, который употребляется в каждой отдельно взятой стране, – рассуждает Ваня. – Медленные тайцы ускоряются айсом, а дерзкие арабы замедляются гашишом.

Мы подходим к беседке и делаем вай. Моя коллега представляет нам новенькую.

– На инспекшен со мной едет, – сообщает она. – А я ей рассказываю, что все, кто здесь работают – ненормальные. И про каждого можно рассказать какую-нибудь дичь.

"А что можно про меня? – внезапно думаю я. – Ничего интереснее рома и травы в моей жизни не происходит. Я – главный ботан реки Квай. Хомо скучнус". Без каннабиноидов в крови я склонен к драматическому самоуничижению.

– А что можно про меня? – спрашивает Ваня. – Про меня можно составить целое собрание сочинений дичи.

– Например, как ты видел призраков, – говорю я.

– Ну, – Ваня сразу мрачнеет. Он не любит про это вспоминать.

– Призраков?

Даже в за огромными очками новенькой видно, как высоко у нее поднялись брови.

– Призраков, а что тут такого – берет слово бывалая квайщица. – Все тайцы в них верят. Это неотъемлемая часть местного быта, милочка. Попробуй здесь кого-нибудь убедить, что призраков не бывает, и завтра с тобой никто не будет общаться, как с умалишенной.