Триптих. Знамение.

- Они... он... бежал быстро. Потом сбило, нас... на бегу... Напали трое, со всех сторон. А... а тот, который... сбил, он сразу... нач-чал вырывать... кожу клоками! Он отбился, а тут второй. Бросился и они... вдвоем на него одного... Третий ко мне... Вон, он, валяется, - Адэль вскинула руку в неопределенном направлении.

Все обернулись. Голова гончего шакала лежала недалеко от тела. Рядом поблескивал кнут Адэль.

- Ир-ирбиса он сам... сам убил. А последнего я... но он...он...

Адэль не выдержала. Она еле дышала, всхлипывала и вдруг закричала в голос. Стивен попытался её поднять, но Адэль крепко держала шею вожака и не хотела отпускать.

Грудь белого волка приподнялась, из пасти вытекла струйка крови.

- Дайте мне поговорить с моей стаей, - прохрипел вожак.

Адэль встрепенулась, но беглый взгляд в глаза вожака убил последнюю надежду. Гончий белый волк, достойно хранивший честь своего рода, скоро умрет. Адэль позволила Стивену оттащить её от слабеющего вожака и, обессиленная, она упала на снег.

Гончие волки говорили недолго. Солнечные лучи лишь немного сменили угол падения. Адэль постепенно успокоилась, подбадриваемая нежной, почти отцовской заботой Филлириуса и теперь пыталась согреться, обхватив себя руками. Стивен держался чуть в стороне.

Наконец шестеро гончих подошли к друзьям. Когда все трое встали рядом, дабы услышать что скажут волки, внутри у Адэль затеплился слабый огонек - сейчас у троих друзей одна цель, одно желание и нет споров и расхождений. Как будто всё как раньше. Она жалела, что это чувство смогло возникнуть только при столь трагичных обстоятельствах.

- Вожак умер, - со скорбью сказал бурый волк, - У него осталось перед смертью два желания. Первое: новым вожаком станет его старший сын, которому только предстоит пережить боль от потери отца. И второе... - голос волка стих, - зная ваши планы, о которых ему по дороге поведала женщина, он принял решение и выбрал дальнейшую судьбу для своего рода. Он сказал: 'Каким бы ни был исход, я счел этих людей, и то к чему они стремятся, достойным помощи и поддержки. Если они победят, Адэль Бъюкер выполнит обещание и наш род впервые за тысячи лет вновь обретет свободу и права. Соберите всех свободных гончих, со всего континента, начните истреблять имперских тварей, покарайте их за пролитую кровь и прогнившую честь, как только мои глаза потухнут, а когда придет время, идите с этими людьми в бой ради всех нас, ради чести и истины'.

Друзья переглянулись. Они не знали, что и сказать. Разве только, что они не мечтали о подобном. Из них троих, только Адэль в полной мере, понимала, какой дар преподнес им вожак. Армия гончих Императора - около сорока тысяч зверей. На всем континенте свободных гончих всего в два раза меньше, а преимущество внезапности делает это различие несущественным.

'Значит, - подумала Адэль, - Филлириус и правда видел настоящую армию. Армию, которая пойдет воевать против Владиса уже с заходом солнца'.

Друзья прощались с гончими. Лоран - бурый волк - подсказал, как пройти остаток пути по лесу.

- Вы выйдете из леса за час, - печальным голосом сказал он, стоя подле тела вожака.

Лоран искренне извинился за то, что гончие не смогут донести их до города на себе - на первом месте для стаи были похороны их доблестного вожака. Друзья с пониманием отнеслись к решению Лорана, невзирая на состояние Адэль. Девушку снова затрясло в лихорадке, лоб пылал жаром, она то и дело заходилась в приступах сухого кашля. Проводя взглядом стаю, исчезающую в снегах, путники двинулись на восток и приготовились преодолеть вторую половину пути. Мимо реки Киат, в сердце герцогства Баррен - замок Ладрен. И дорога не сулила быть легкой, ибо друзья шли за величайшей реликвией, когда-либо созданной.

Прошло меньше десяти минут и силы покинули Адэль. Повалившись на снег, она едва не лишилась чувств. Филлириус мог бы нести её по воздуху, с помощью дара, но Стивен отказался. Он поднял Адэль и понес на руках.

Какая-то часть её существа отчаянно зацепилась за реальность, не желая терять контроль над происходящим. Ведь гончие Императора могут напасть в любой момент. Они не пощадят ни Стивена, ни Филлириуса, а Адэль не сумеет помочь. Она тяжело переживала вынужденную ложь. Как признаться, что она знает Владиса с момента его рождения и помогла ему стать тем, кто он есть, когда Стивен и Филлириус считают его злейшим врагом, чудовищем, а для неё он остается в первую очередь тем, кто заменил ей брата? Адэль стало неожиданно легче, когда она снова почувствовала свою связь с Владисом - он был счастлив. Обессиленный организм тянул в сон, Адэль сопротивлялась. Сон смешался с явью. Не наступило ни черной пустоты, наполняющейся сказочными небылицами, ни возвращения к действительности. Адэль окутал бред. Она бормотала что-то несвязное, сама не понимая что.