Тристан Майлз

Он закрывает дверь, сразу же идет к бару и наливает себе виски.

– Выпить хочешь?

– Нет, спасибо, – отказываюсь я.

Он пьет из бокала, словно в замедленной съемке. Пристально глядит на меня.

– Тристан… то, что я наговорила вчера…

– Да, – обрывает он меня. – Давай поговорим об этом.

Сердце начинает бешено колотиться в груди.

– Тебе нужно понять мою позицию. Я люблю тебя. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся мне жизнь… – Я умолкаю.

– Но?..

– Но я дала определенные обязательства своему первому мужу. Эти дети – его дети, и мне нужно уважать его желания.

Тристан сжимает челюсти, по-прежнему неотрывно глядя на меня.

– Мы решили жить в этом доме по определенным причинам.

– По каким же?

Я улыбаюсь, благодарная уже за то, что он меня слушает.

– Уэйд захотел именно этот дом. Мы могли позволить себе жилье получше, но он хотел этот дом. Он хотел, чтобы мальчики росли на Лонг-Айленде.

Тристан продолжает молча смотреть на меня, и я теряюсь в догадках, пытаясь понять, какие мысли бродят у него в голове.

– Он хотел, чтобы мальчики учились в общественной школе, и все же я позволила тебе забрать их оттуда…

Его перекашивает от гнева:

– То есть ты предпочла бы держать их в школе, от которой никакой пользы, лишь бы что-то кому-то доказать?!

– Нет… – запинаюсь я, ощущая первые уколы паники. – В этом ты был прав. Я понимаю – это было к лучшему.

Заламываю руки в умоляющем жесте.

– Я измотана стрессом. Мне кажется, я теряю контроль над ситуацией, и мне просто хочется, чтобы между нами все оставалось по-прежнему.

Тристан сует руки в карманы пиджака и криво улыбается, опуская голову.

О нет… этот взгляд мне знаком!

– То есть… фактически ты, Клэр, говоришь, что хочешь, чтобы я занял место Уэйда и стал им.

Улыбка сползает с моего лица:

– Что? Нет!

– Хочешь, хочешь.

– Да не хочу я! Клянусь!

– Ты хочешь, чтобы я жил в доме Уэйда, с женой Уэйда… с детьми Уэйда.

Я молча смотрю на него.

– А где тут я, черт тебя подери, Клэр?! – срывается он на крик. – Где тут моя жизнь?!

От силы его гнева на глазах мгновенно наворачиваются слезы.

– Тристан… – шепчу я.

– Я хочу собственную жену, Клэр, собственных детей и хочу жить в доме, который мы выберем вместе!

Слезы застилают взгляд, и я сердито утираю их.

– Когда мы познакомились, ты говорила мне, что с твоим сердцем связаны три других. – Он начинает расхаживать по номеру. – Так?

Я молчу.

– Отвечай, черт бы тебя драл! – восклицает он.

Я испуганно подскакиваю:

– Да!

– И вот теперь, когда я полюбил эти сердца и хочу, чтобы они были моими сыновьями… – он прожигает меня взглядом, – ты говоришь мне, что я не имею права этого сделать?!

Его силуэт расплывается у меня перед глазами.

– Тристан, – шепчу я. – Пожалуйста, попытайся увидеть это с моей точки зрения…

– Ты эгоистка, Клэр!

И я вижу, что у него на глазах тоже слезы.

Изнемогая от страха, опускаю голову. Я потеряю и его!

– Я заслуживаю того, чтобы иметь собственную семью!

– Я знаю, что заслуживаешь, – тихо бормочу я.

– Я хочу, чтобы мальчики были моими сыновьями!

– Тристан, – сокрушенно качаю головой. – Я не могу…

Он стискивает кулаки.

– Знаешь… моя мать еще тогда мне сказала… что они всегда будут сыновьями другого мужчины, что ты всегда будешь женой другого мужчины, – он смотрит мне прямо в глаза. – Что вы никогда не станете моей семьей по-настоящему – что я всегда буду лишь временной заменой.

Мое лицо кривится от рыданий. Ему так больно!

Он сокрушенно качает головой:

– Я не смогу с этим жить, Клэр!

– Что ты хочешь сказать? – шепчу я.

– Я говорю – прощай… Я ни для кого не буду временной заменой.

Я пытаюсь сдержать рыдания.

– Нет, Трис!

Его взгляд, полный му́ки, – безмолвная мольба: ну же, останови меня!

Мы смотрим друг на друга… И наступает он – тот определяющий момент, когда я делаю выбор между прошлым и настоящим.

Воздух пропитан горечью сожаления, и мне так хочется сделать то, о чем он просит. Так хочется уступить его требованиям!

Что угодно – только бы он остался здесь, со мной.

Но я просто не могу… И это меня убивает.

Наконец он разворачивается и уходит. Дверь, закрываясь за ним, тихонько щелкает замком.

В наступившей тишине мои рыдания звучат особенно громко.

Он ушел.

Дни невыносимо длинны… зато ночи – бесконечны.

Спать без него – это адская мука, которую я не могу вытерпеть.

Собственно, и не терплю.

Расхаживаю по спальне… всю ночь. Туда-сюда, туда-сюда… пока носят ноги.

Прошло десять дней с тех пор, как Тристан меня бросил.

Десять дней чистого ада.

В доме гробовая тишина, смеха не слышно. Сыновья со мной почти не разговаривают.

Я разбила сердце не только себе – я разбила еще четыре сердца, те самые, которые люблю больше всех на свете.

Моих сыновей и Тристана.

С тоской смотрю в компьютер. Никакого желания заниматься работой… быть дома… дышать.

На столе жужжит телефон, и на экране высвечивается имя Флетчера.

– Привет, – улыбаюсь я. Может быть, хоть старший снова начнет со мной разговаривать.

– Тристан уезжает, – шепотом говорит он.

– Что?!

– Он едет в Париж.

– Надолго?

– Он только что перепоручил мою стажировку Джеймисону.

Я поднимаюсь с места, хватаясь за сердце:

– Как?!