Трюкач

Финита это запомнила. Ей говорили, что Нола любит дисциплину, не поддается эмоциям, что и делало ее опасной противницей. А тут – живое доказательство, что ее можно легко вывести из равновесия. Такие моменты Финита не упускала из виду.

Споря с мужчиной, Нола глянула в сторону кафе. Глаза двух женщин, разделенных промежутком в шесть метров и оконным стеклом, на долю секунды встретились. Нола тут же отвернулась к хозяину собаки, сверля толстяка взглядом, пока до того не дошло, что просто так она не отступит.

Финита и эту подробность занесла в копилку памяти. Все считали Нолу Браун сумасбродкой, но если внимательно понаблюдать, то даже самые необузданные натуры можно заставить вести себя предсказуемо.

– Как вам кофе? – поинтересовался молодой бариста.

Симпатичный. Модная, оригинальная бородка. Если бы не работа, Финита его бы заарканила.

– Превосходный, – ответила она, притворно отхлебывая из чашки.

За окном кафе Нола шагала обратно к машине, подставив Фините спину.

52

* * *

– Вы похожи на смерть, – заметил человек по прозвищу Гудини.

– Так выглядит старость, – отозвался Великолепный Цезарь, поднимая железную дверь-шторку, за которой стоял посетитель – мужчина лет сорока с редеющими черными волосами. Он жевал резинку с такой яростью, словно это занятие считалось олимпийской дисциплиной. – А у вас какое оправдание?

– Для человека, видавшего Великую депрессию, у вас хорошо с юмором, – парировал Гудини. Он вошел внутрь, задвинул жвачку за щеку и белозубо улыбнулся. Улыбка была естественной, он пользовался ею, чтобы скрасить напряженное выражение на заостренном, как лисья морда, лице и недоверчивый взгляд карих глаз. – Нет, правда, у вас нездоровый вид.

– Ну да, посмотрю, какой у вас будет, когда всякий раз, чихая, вы будете ссать в штаны, – огрызнулся Цезарь и нажал кнопку, чтобы опустить шторку.

Гудини с фальшивым смехом потряс старику руку. Ему нравилось пикироваться с Цезарем. Чтобы человек в восемьдесят лет еще проявлял интерес к жизни, чувствовал бурление крови? Пока дверь опускалась, Гудини опять принялся жевать, как автомат, поглядывая назад, не привязался ли «хвост». Разговоры разговорами, однако верить Цезарю он не торопился.

– Выходит, у вас в шляпе завелся новый кролик? – спросил Гудини, кивнув на лежащий на столе чемоданчик из мягкой кожи.

– Доставили несколько часов назад, все как обычно, – ответил старый фокусник, что означало – посылка адресована Цезарю, но в имени получателя есть лишний инициал – Г.

Гудини, еще яростнее работая челюстями, уставился на чемоданчик. Почти все его передачи прибывали во взрывопрочных «дипломатах». А тут – дешевка из дерматина, какие продают в магазинах канцтоваров.

– Без обратного адреса?

Цезарь отрицательно покачал головой.

Хрум-хрум-хрум.

– Замок пробовали открыть? – Гудини разглядывал маленький висячий замок на застежке молнии.

– Мое дело – передать.

Хрум-хрум-хрум. Гудини даже на расстоянии чуял исходящий от чемоданчика запах. Сладковатая сернистая вонь. Так пахнут чернила для принтера. Значит, внутри лежат фальшивые деньги и в игру вступил новый игрок… или что похуже – кто-то разнюхал, чем Гудини и его напарник заняты на самом деле. Кто бы это ни был, неизвестный хотел обратить на себя внимание. Тактика сработала на сто процентов.

– С вами все в порядке? – поинтересовался Цезарь, подталкивая гостя к решению.

Люди, погибшие на самолете, требовали отмщения.

– Абсолютно. – Гудини схватил чемоданчик.

Не тяжелый, внутри, должно быть, почти пусто. Хрум-хрум-хрум.

– Кстати, фокус, что вы мне дали для племянника…

– «Ключ телепортации», который легко отделяется от кольца? Ему понравилось?

– Слишком трудный. Парню четырнадцать лет, жуткий лентяй. Может, найдется что попроще, вроде коробки, в которую кладут монету, а она исчезает?

Цезарь закатил глаза.

– «Волшебные деньги», – произнес он, направляясь из подсобки в торговую часть лавки. – Входят в набор для новичков, – пояснил старик, доставая с полки коробку с надписью «Для детей от 5 лет и старше».

– Как раз то, что надо. Элементарщина – я знаю, но парень совсем тупой, ему понравится, – кивнул Гудини, заходя Цезарю за спину. – Не откроете ли?

Вынимая игру из коробки, старый фокусник настолько увлекся мыслями о жертвах авиакатастрофы, что не сразу почувствовал прижатое к затылку дуло пистолета.

Пс-с-с.

На полку брызнула струя крови. Цезарь качнулся и повалился вниз, сначала подогнулись колени, затем на деревянный пол рухнуло туловище, разом обмякнув, словно из него вытащили все кости.

Великолепный Цезарь сделал свой последний поклон, его тело содрогалось в конвульсиях, по полу растекалась багровая лужа.

– Покорно прошу прощения у вашей семьи, кто бы они ни были, – прошептал Гудини.

Он не лукавил. Старик ему нравился; помощь, которую тот оказывал последние несколько месяцев, Гудини тоже ценил. Однако свою кличку он получил неспроста. Ее дали за умение устранять проблемы как по волшебству.

Тело Цезаря все еще подергивалось.