Трюкач

Нола захлопнула крышку телефона, отбросила в сторону блокнот и пинком ноги распахнула дверцу. «Дура, – мысленно выругала она себя, но, услышав жалобный визг, тут же подумала: – Да и хрен с ним». Девушка направилась прямо к обидчику собаки. Щенок испуганно следил за ее приближением.

Нола подошла к толстяку. Нижние зубы торчат с наклоном в разные стороны, что твои пизанские башни. В юности эти зубы не видели скобок. Значит, покупку туфель и перчаток пришлось чем-то отрабатывать.

– Вы хотите мне что-то сказать? – строго спросил толстяк, надеясь, что Нола стушуется.

Девушка встала прямо перед ним.

– Ваша собака пытается вам кое-что сказать.

– Ты меня за идиота считаешь?

– Мейсон, не заводись, – попросила женщина.

Толстяк, очевидно, был вспыльчив.

Нола повернулась к Мейсону, придвинувшись вплотную и оттеснив женщину локтем.

– У меня бзик насчет животных, – сказала Нола.

Она вперила в толстяка бешеный взгляд черных глаз с танцующими золотыми искрами, позволяя ему как следует заглянуть в бездну, на краю которой тот балансировал.

В кармане Нола все еще сжимала зеленый карандаш. Она прикинула, в какое из четырнадцати уязвимых мест – шесть из них смертельных – его воткнуть.

Рассматривая незнакомца в упор, она отметила линию косметической пересадки волос на лбу, края контактных линз на расширенных зрачках и даже нитку, торчащую из воротника дорогого шерстяного пальто.

Люди в кафе начали обращать на происходящее внимание, среди них – женщина индейских кровей с длинным хвостом на затылке, в одежде свободного покроя, сидевшая с газетой за чашкой кофе-латте.

Собачонка продолжала ныть.

– Иди на горшок, Удалец. На горшок, – велел толстяк, позволяя собаке подтащить себя к дереву, где Удалец быстро справил нужду.

– Довольна?

Нола вместо ответа перехватила взгляд его спутницы.

– О мужчине хорошо судить по тому, как он относится к своей собаке.

Вернувшись в машину, она еще раз быстро набрала номер страховой компании.

Пора получить ответы на кое-какие вопросы.

49

* * *

Великолепный Цезарь страдал от дергающей боли в бедре. Врачи винили неправильное распределение веса. Из-за остеопороза, сдавливавшего позвоночные диски, Цезарь все больше кренился при ходьбе на одну сторону. Его просили не усердствовать, что бы это ни значило. И все-таки, набирая номер телефона за стойкой, владелец лавки фокусов продолжал крениться на левый бок. С определенного возраста поздно менять привычки.

– Алло? Вы меня слышите? – произнес Цезарь, когда сняли трубку.

На том конце ничего не ответили, молчание пугающей волной растекалось по большому прямоугольному подсобному помещению, размером почти с зал обслуживания магазина, хотя куда менее захламленному. Здесь стояли старый дубовый стол и разнокалиберные шкафы для бумаг, но по большей части пространство оставалось незанятым, огромная железная рольная дверь выходила прямо в переулок. Подсобка служила не рабочим местом, а перевалочным пунктом.

– Все в порядке? – спросил человек по прозвищу Гудини.

В его голосе сквозило раздражение, к которому примешивалось что-то еще – озабоченность и налет участия. Как если бы говорящего беспокоило состояние Цезаря.

– Сегодня вам пришла новая посылка, – сообщил Цезарь.

Гудини сделал паузу, прежде чем ответить.

– Меня не предупреждали.

– Я всего лишь передаю то, что услышал. И, судя по запаху, который она источает, у вас могут быть проблемы.

– Запаху?

– Вонь та еще, – заверил Цезарь.

Гудини понял, на что намекал старик. Фальшивые деньги прямо из-под пресса имели особый запах. Что-то здесь не так. Правительство не стало бы печатать поддельные деньги, значит, замешан кто-то еще. Гудини насторожился.

– Есть догадки, кто ее прислал? – поинтересовался он.

– Я лишь расписываюсь в приемке. Если хотите, могу отправить обратно.

– Нет-нет, все хорошо. Все нормально. Я скоро приеду. Вы ведь поздно закрываетесь?

– На дверях будет висеть табличка «Закрыто», но я никуда не уйду.

Гудини получил всю нужную информацию. Он со щелчком отключился.

Цезарь повесил трубку и, кренясь на левую сторону, опустился в кресло. Семеро погибших. У него появился шанс загладить свои грехи.

– Приедет? – спросил из-за спины старика Зиг.

– Если положить мясо в капкан, лев не замедлит пожаловать, – отозвался Цезарь. – Вопрос только, что с ним потом делать.

50

* * *

Хоумстед, штат Флорида Десять лет назад

Ноле шестнадцать лет.

– А ну пошли… быстро, – прорычал Ройол, резко хватая Нолу за руку.

Завтрак был окончен, девочка мыла посуду на кухне. Из крана бежала вода. Нола потянулась, чтобы закрыть его, однако Ройол уже тащил ее вон из комнаты. Если не выключить воду, за это потом тоже достанется.

– Что я такого сделала? – спросила Нола, прокручивая в уме последние несколько часов.

Субботняя стирка уже начата, все, что необходимо, куплено, мелочь со сдачи она ссыпала обратно в хозяйский кошелек, по обыкновению прикарманив пару монет по двадцать пять центов. Неужели из-за них?