Триумвират. Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко

Спасибо сборнику сессии ВАСХНИЛ – Сергей заинтересовался личностью Вавилова, потому что нашлись мужественные люди, которые о нем говорили не как о шарлатане (это преподавалось в школе) а как о герое!

Через много лет, в романе «Шрам» появится этот текст:

«В одном селении случилась язва, и много людей умерло. Прослышав о беде, явился в селение знахарь; был он молод, однако опытен и умел. Пользуя людей травами, шел он от дома к дому, и болезнь могла изъязвить и его – однако, по счастью, не тронула. Исцелились люди; тогда спросили они себя: что за сила дана молодому лекарю? Что за непонятная мощь в его руках и его травах? Почему язва пощадила его? Испугались люди неведомой силы и умертвили знахаря, желая умертвить с ним и силу его. Однако случилось так, что вслед за преступлением их последовала и расплата: спустя малое время поселок опустел, и никто не знал, куда девались люди; мудрые говорят, что закляты они, все закляты, и старики и младенцы, и маяться им в неведомых безднах, покуда не явится человек и не снимет заклятие»[59].

Заклятие на Лысенко, лысенковщину Дяченко наложит в своих фильмах «Звезда Вавилова» и «Николай Вавилов». Он накажет жуликов от науки и реабилитирует многих прекрасных ученых.

Но давайте вернемся в 1963–1964 годы. Одновременно с книгами по генетике, Сергею на глаза попадается только что вышедшая книга «Живая клетка» Ж. Браше – атлас с электронными фотографиями. Он видит деление клеток и танец хромосом – все четко и ясно, не нужно ничего воображать и додумывать – вот же – смотри, делай выводы. Простым, доходчивым языком автор рассказывал, что такое гены, хромосомы, что такое жизнь и ее суть. «Клетка бессмертна, потому что хромосомы делятся пополам – это и есть бессмертие»! – Сергей уверовал в правоту генетики, сразу же решив посвятить ей свою жизнь. Наверное в других условиях, он имел все шансы сделаться страстным проповедникам, во всяком случае, со свойственным ему рвением Дяченко взялся за освоение новой темы, и первым делом, естественно, решил заразить «революционными» идеями свое ближайшее окружение. Тяжелее всего пришлось Сергею Степановичу, которого сын во что бы то ни стало вознамерился обратить в свою веру. День за днем старший и младший Дяченко спорили о генетике. То есть, в основном говорил Сергей-младший, в то время как отец предпочитал либо ловко уходить от темы, либо отговаривался незнанием и, главное, нежеланием вникать в суть излагаемого сыном, да и вообще, генетика не случайно под запретом, дал бог хорошие мозги – учись! Делай свое дело, а свернешь с дорожки – из института вылетишь и жизнь себе навсегда поломаешь.

Запрет еще больше растравил юношу, который теперь уже не только изучал давно спрятанные отцом книги, но и умудрялся где-то добывать новые. Те, что на иностранных языках, переводил со словарем, мучаясь над каждым словом, но тем не менее не бросая начатого дела. Долго ли, коротко ли, корпел Сергей над учебниками и статьями, собирая по крохам вожделенное знание, но свершилось неизбежное, он разобрался с генетикой.

В конце второго года обучения Дяченко сдавал экзамен по биологии, который принимала ученица и верная последовательница академика Лысенко, злейший враг и гонитель генетики – профессор Ксения Кострюкова. Она страстно верила в то, что из птенца кукушки при правильном подходе легко можно сделать, скажем, пеночку или воробья. Достаточно изменить условия существования птенца, и коричневые перья и характерное чириканье ей обеспечены. Она откровенно смеялась над таким понятием, как наследственные болезни, считая их выдумками буржуазных ученых. Ну, и все в том же духе – «генетика – продажная девка империализма, оружие в руках эксплуатирующего класса». И надо же, чтобы знавший биологию достаточно хорошо и не ожидавший подвохов от своих ангелов-хранителей Сергей вдруг вытащил билет именно о генетике.

А дальше началось представление. Конечно, безопаснее было забыть на время о полученных «в подполье» знаниях и сообщить экзаменаторше то, что та жаждала услышать, но как же тогда: «на костер пойду, умирать буду, от генетики не откажусь»? Никто бы не обвинил Дяченко в предательстве, не посмотрел бы косо, не назвал вероотступником, но… он вдруг дал шпоры обленившемуся за сессию тощему Росинанту и понесся в бессмысленную и прекрасную атаку, зажмурив от ужаса глаза, но все еще не теряя бредовой надежды успеть хотя бы перед смертью обратить твердокаменную собеседницу в истинную веру. Дяченко сделал несколько достаточно точных выпадов, с ходу выпалил об атласе и хромосомах, которые можно увидеть через микроскоп, но Костюкова ловко отбила все его аргументы, признав фотографии грубой подделкой. Он говорил о живой клетке, генах, об открытии двойной структуры ДНК Уотсоном и Криком…