Трижды пестрый кот мяукнул

– Алло, это мисс Рансимен? – спросила я. – Это Флавия де Люс из Букшоу. Мне ужасно неловко беспокоить вас снова, мисс Рансимен, но поскольку отец в больнице, у нас тут суматоха.

– Да, Флавия. Сочувствую по поводу отца. Чем могу помочь?

Готова поставить фунт против пенса, что она узнала о болезни отца раньше доктора Дарби.

– Я пытаюсь срочно связаться со старым другом семьи, – сказала я. – Боюсь, у нас здесь нет хорошего телефонного справочника, но его зовут Джеймс Марлоу, и он живет в Уик-Сент-Лоуренсе. Полагаю, это вблизи Уэстон-супер-Мэра в Сомерсете. Я понадеялась, вдруг вы нам поможете.

И я сделала вид, что подавила всхлип.

– Бедная деточка, – сказала мисс Рансимен. – Погоди, посмотрим, что я могу сделать.

Бог знает, какая история родилась в этот момент у нее в голове.

Мне не нравилась идея использовать болезнь отца в качестве предлога, но я уверена, он не стал бы возражать. Ему не раз доводилось прибегать к хитростям, просто чтобы выжить. В семье не принято было говорить об ужасах и страданиях, пережитых им с Доггером во время войны, но все угадывалось по их глазам.

Какое-то время в трубке слышались потрескивания, щелчки и гудение, означавшие, что мисс Рансимен ведет тайные переговоры со своими коллегами в других городах и деревнях по всему королевству. Я представляла себе, как их голоса несутся сквозь мрак по длинным нитям паутины из медных проводов, там и сям соединяющихся друг с другом, и как благодаря нажатию кнопки слова соединяются в предложения.

– Алло, Флавия? Ты тут?

– Да, мисс Рансимен. Я тут.

– Мне удалось найти твоего мистера Марлоу в Уик-Сент-Лоуренсе. Он на линии. Соединить тебя? Стоимость обычная.

– Конечно, – ответила я. Сочтемся позже.

Послышался треск статического электричества, и мисс Рансимен сказала:

– Твой собеседник на линии. Пожалуйста, говори.

Что сказать полнейшему незнакомцу? Особенно когда тебя подслушивает любопытный телефонный оператор, считающая, что это дело жизни и смерти, она реет над нами, словно дух господень над водами.

– Алло? Мистер Марлоу?

Я не была уверена, мистер он или нет. Наверняка он уже не тот мальчик, который обнаружил останки Оливера Инчболда.

– Алло? Да… с кем я говорю? – голос был молодой, но не совсем мальчишеский.

– Это Флавия де Люс. К сожалению, мой отец болен и не может принять ваше любезное приглашение, но он все еще хочет увидеть фотографии птиц, которые вы несколько лет назад сделали на Стип-Холме. Мне сказали, что у вас имеются выдающиеся снимки чаек.

Я скрестила пальцы, молясь, чтобы мисс Рансимен заскучала, услышав о птицах, и отвлеклась. И да, моя молитва была услышана! Резкий щелчок на линии просигнализировал, что она отчалила на другие поля для сплетен, более зеленые.

– Как, вы сказали, вас зовут? – голос Джеймса Марлоу внезапно стал более настороженным.

– Де Люс. Флавия де Люс.

– Боюсь, кто-то водит вас за нос, мисс де Люс. У меня вовсе нет интересных фотографий чаек.

– А как насчет ворон? – уточнила я. – Corvus c. corone. Вы говорили о них репортеру из «Лондон Ивнинг Стандард».

Я слышала его дыхание на том конце провода и инстинктивно поняла, что он вот-вот повесит трубку. Любой ценой надо заставить его продолжать разговор.

– Послушайте… мистер Марлоу. Я буду с вами абсолютно честна. Не предполагалось, что я вам это скажу, но я звоню от имени Эдгара Уоллеса. Он работает над новым триллером, основанным на убийстве Оливера Инчболда. Но, пожалуйста, ни слова. Это сверхсекретно.

– Убийстве, вы сказали? – переспросил Джеймс Марлоу.

– Ш-ш! – одернула его я. – Это не общеизвестный факт.

– Вы говорите, Эдгар Уоллес?

– Да, – сказала я. – Но прошу вас, не повторяйте его имя. Нас могут подслушать. Называйте его Гораций. Это его второе имя. Только ближайшие помощники причастны к этой тайне.

Я вознесла благодарственную молитву в адрес Даффи, которая поделилась со мной этими крохами информации, когда читала «Четверо справедливых». И также сказала ей спасибо за то, что она научила меня слову «причастный».

Должна признаться, что идея привлечь к моему делу одного из самых знаменитых детективных писателей оказалась абсолютно гениальной. Нет ни одного бойскаута, который не прятался бы по ночам под одеялом с фонариком и не читал бы захватывающие кровавые детективы Ричарда Горация Эдгара Фримена, известного миру под именем Эдгара Уоллеса.

– Гораций хочет держать этот проект в секрете, – импровизировала я. – Уверена, вы поймете. Издательский бизнес так суров. Но если он преуспеет со своей сенсационной идеей, вы прославитесь. Надеюсь, вы не против.

Готово! Я поняла это по изменившейся интонации, по тому, как его голос сочился по линии. Внезапно он показался мне старше и более уверенным в себе. Более… знакомым со славой: это был голос человека, который в своих мыслях уже дает интервью газетам и телевидению.

– Я понимаю, мисс де Люс. Передайте мистеру… эм-м… Горацию, что он может рассчитывать на меня.

– Благодарю, – сказала я. – Могу я передать вам его благодарность?

– Разумеется. Скажите ему, что я рад оказаться полезным.