Трижды пестрый кот мяукнул

— У тебя было много дел, — заметила она. — В это время года дни очень короткие. Тебе нужно возвращаться в Букшоу, я полагаю?

Я кивнула.

— Чем тебе помочь?

— Ничем, — вежливо ответила я и тут же пожалела о своих словах.

— Зачем же ты мне позвонила?

Она видит меня насквозь. Большинство людей я легко обведу вокруг пальца, но не Милдред.

— На самом деле, — призналась я, — мне бы не помешало заглянуть в газетные архивы.

— Британская библиотека в Колиндейле. — Она взглянула на часы. — Шляпы, пальто, побежали!

Через несколько минут мы уже спускались по бесконечной лестнице в метро на Гудж-стрит, откуда поезд доставит нас в Колиндейл.

— Газетный отдел, — сказала Милдред, протягивая карточку администратору. Скучающий мужчина не удостоил меня и взглядом, ткнув костлявым пальцем в сторону, хотя всем, кроме него, было очевидно, что Милдред знает дорогу.

Милдред заполнила нужные бланки, и мы уселись в ожидании, пока нам принесут газеты.

— Я помню, когда умер Инчболд, — сказала она. — Но мы начнем с последнего выпуска «Кто есть кто» и пойдем назад. Полагаю, Луиза Конгрив вряд ли попала в столь августейшую компанию, так что в этом случае придется поработать ногами.

— Оливер Инчболд был членом «Гнезда»? — спросила я, в ужасе от собственной смелости.

Милдред откинула голову и расхохоталась — не так громко, как в чайной, поскольку мы все-таки находимся в священном месте — библиотеке.

— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась она.

— Потому что ты помнишь, когда он умер.

— Флавия! Ты же не имеешь в виду…

— Я просто подумала, — ответила я.

— Отвратительная мысль, надо сказать. Но пять баллов за внимательность. Но нет, ничего такого романтического. Кажется, я читала об этом в «Телеграф». Поскольку я читаю «Телеграф» только в поезде, а в поездах я езжу редко, я сразу же вспомнила, когда и даже где это было.

— Да? — завороженно спросила я. — Должно быть, ты была совсем юная. Оливер Инчболд умер много лет назад.

— Я была достаточно взрослой, — ответила она, и по тону я поняла, что это направление разговора зашло в тупик.

— Инчболд был шпионом? — поинтересовалась я.

— Я не в курсе, — сказала она. — Но мысль любопытная. Его до смерти заклевали чайки — в этом есть что-то от МИ5, не так ли?

— Мне тоже так показалось, — признала я.

— Нет, насколько мне известно, он был обычным английским литератором — садоводство, гольф…

«…девушки», — хотела добавить я, памятуя о тетушке Лу, но сдержалась.

— …и гренадин, — договорила она.

Я знала, что гренадин — это химическое производное из гранатового сока, часто использующееся для того, чтобы перебить запах джина. Наша соседка миссис Фостер частенько его употребляла, ее редко видели без стакана с этим напитком в руках. Однажды на теннисном корте я попыталась вовлечь ее в разговор о завораживающих камуфлирующих свойствах граната и о содержащихся в нем кислотах — капроновой, стеариновой, олеиновой и линоленовой, не говоря уже о большом количестве калия, но она оказалась слишком рассеянной.

В этот момент библиотекарша принесла заказанные Милдред газеты и пухлый почтовый справочник Лондона за 1948 год, который она плюхнула передо мной.

— Конгрив, — сказала Милдред. — Полагаю, ты найдешь ее на букву К.

Я нахально показала ей язык и открыла книгу, вознеся молитву святому Иерониму, покровителю библиотек и библиотекарей[13]. Как часто бывает с зачитанными книгами, словарь открылся именно на той странице, которая мне была нужна.

— Нашла! — объявила я. — Конгрив Луиза, Крэнвелл-Гарденс, 47, Кенсингтон, индекс СВ7. Она — единственный Конгрив во всей книге. Телефон Вестерн-1778. Интересно, что, если мы позвоним по этому номеру?

— Я крайне удивлюсь, если она снимет трубку, — отозвалась Милдред, — учитывая, что она умерла.

— Но мы можем связаться с ее родственниками.

— Ты уже связалась с ее родственницей. Карлой Шеррингтон-Кэмерон. Или ты запамятовала?

— Да, но мы могли бы узнать еще одну точку зрения на отношения мисс Конгрив и Оливера Инчболда.

— Верно, — согласилась она. — При условии, что они захотели бы говорить на такую тему с незнакомкой.

— Можно попытаться, — предложила я. — Мы ничего не потеряем, если не считать стоимости звонка.

— Значит, ты уже планировала сделать это из ближайшего автомата. Я вижу тебя насквозь, Флавия де Люс.

Несколько минут царило молчание, пока она листала сшитые газеты, быстро сканируя каждую страницу, перед тем как перейти к следующей. Я обратила внимание, что она не облизывала пальцы, перед тем как перелистнуть страницу, — признак профессионализма.

«Люди, которые облизывают пальцы, перелистывая страницы, так же ужасны, как те, кто сморкается в скатерть», — однажды заметила Даффи, и я бросила эту привычку.

— Вот оно! — внезапно сказала Милдред. — Я помню эту фотографию.

На зернистом черно-белом снимке бойскаут указывает на пару сапог-веллингтонов, лежащих на земле в разные стороны, словно стрелки часов, указывающие на без двадцати пять.