Тризна

А поблизости в Соляном переулке финансовый туз барон фон Штиглиц разворачивает роскошное училище технического рисования, дабы выводить красоту из дворцов и музеев в будничную жизнь, творить гибриды красоты и пользы. Отец при всей его нелюбви к утопическому фантазированию тоже иногда проговаривался в таком духе, что демократия должна не уничтожать аристократию, а распространять ее завоевания на всех, кто способен их усвоить. В этом мне слышался намек, что усвоить их способен отнюдь не каждый, и в нашей спартанской секте полагалось насмешничать над узорами на печном горшке, а меня уже давно посещали предательские мыслишки, что прелесть жизни придают именно узоры. И мужики, как я убедился в своих странствиях, отнюдь узоров не чуждаются, уж сколько им по их возможностям отпущено. И я бы, чувствую, красоте этой послужил с большой охотою, если бы только дал себе волю.

Но я считал себя вправе бороться лишь за чужую свободу.

С барок здесь, когда ни пройдешь, кажется, круглый год разгружают дрова… Вот так бы их и разгружать и не тревожиться об истории, перед ходом которой мы бессильны, словно колибри перед мамонтом. Ведь эти грузчики и не думают стонать, это мы придумали, чтобы вдохновляться своим сочувствием к ним. Они не знают самого мучительного страдания – принуждения быть маленьким, когда ощущаешь себя большим, а большими мы могли ощущать себя, только вступаясь за «маленьких людей», которые ничуть не меньше и не слабее нас.

Вот хоть бы и этот, будто на сеновале, разлегшийся в своей лодке яличник в палаческой красной рубахе, красив и румян, чего ему стонать, в этой же рубахе он и пойдет глазеть, как меня будут вешать, скажет: опять господа чегой-то промеж себя не поделили (нет, последнюю пулю только себе…). Да и государь, пролетая со своим конвоем мимо Инженерного замка, тоже, наверно, вспоминает, что дедушку его, да и прадедушку тоже, уходили не крестьяне, а дворяне, он, наверное, и нас считает кем-то в этом роде и, возможно, не так уж и ошибается: первых более всего ненавидят не последние, те ненавидят предпоследних. Первых ненавидят вторые, желающие с ними сравняться.

Но что бы я ни передумал, я не передумаю, доведу дело до конца, пройду для начала полагающееся очищение водой: если пересечешь Неву и не увидишь за собою другой лодки, значит, никто по твоему следу не идет. Пока не научатся наблюдать издали или передавать тебя заранее расставленным часовым.