Трое из навигацкой школы (Гардемарины, вперед - 1)

Старый егерь давно оставил земную юдоль, и заступивший на его место, унылый толстый малый, усвоивший из своих обязанностей только привилегии, которые давало звание егеря, стоял теперь перед барином и с некой душевной натугой и виноватостью в голосе рассыпал бисер слышанных когда-то охотничьих терминов. Веселые псы, не понимая, что речь идет об, их великих достоинствах, как-то:

умении держать стойку и находить дичь, залихватски лаяли, прыгали, аки бесы, норовя схватить Алешу за соблазнительно блестевшие в чулках икры. Больше всех старался ярко-рыжий поджарый кобель, носивший гордую кличку Оттон.

- Никита, они меня сожрут. - Алеша поднял палку и отступил к стене псарни.

- Не, барин, они смирные. Сеттера не кусаются. А зубьями щелкают, стать, от избытка жизни. Кыш, янычары! - прикрикнул егерь на собак.

- Утром на рябчиков пойдем, - строго сказал Никита, - или на тетеревов.

- А где их взять-то, рябчиков? Нету их у нас. И тетеревов тоже нету.

- Куда ж они подевались?

- А шут их разберет. Повымерли, - задумчиво сказал егерь. - Ничего у нас нету, ни зайцев, ни лис. Все повымерли...

Какой-то новый звук отвлек веселых псов от заманчивой перспективы покусать барские ноги. Они вдруг замерли, каждый подобрал в стойке лапу, а потом все, как по команде, с брехливым, дворняжьим лаем бросились через огород вниз к тракту.

Вскоре по булыжникам загрохотали колеса. Собачья стая загнала карету на задний двор и, решив, что выполнила свою кровную обязанность, разбойно взвизгнула и скрылась в кустах.

Бледное лицо Гаврилы мелькнуло в открытом окне дома, и в тот же миг ставни захлопнулись.

- Не иначе как гайдуки от княгини Черкасской, - со смехом сказал Никита, - или от боярыни Северьяловой. Пошли встречать.

Зря Гаврила прятался от нового гостя. Навстречу друзьям бежал Саша Белов и, размахивая шляпой с красивыми перьями, весело кричал:

- Привет гардемари-инам! Ну и напугали вы меня, братцы! Я ведь, братцы, подумал, что вы от Котова сбежали.

- Котов - это старая шутка! Придумай что-нибудь поновее! - весело воскликнул Алеша и осекся, увидев, как посерьезнело лицо Никиты.

- Так вот... - начал Саша, когда они вошли в дом, и подробно рассказал друзьям о событиях последней недели.

Алексей слушал, полуоткрыв рот, онемев и окаменев, и только сложная игра лицевых мускулов выдавала его душевное состояние. Когда Саша рассказывал про Зотова, Алеша залился румянцем и нахмурился, стараясь скрыть смущение, Саша говорил - "Черкасский", и на лице Алексея появлялась маска пугливого недоумения, когда он слышал "Котов", то сразу мрачнел, а рука сама упиралась в бедро в поисках шпаги.

- Ну и новости ты принес, - покачал головой Никита. - Это что ж получается? Котов охотится за Алешкой, Черкасский - единственный человек, который может что-то сообщить про Зотова, а Черкасский и Котов чуть ли не друзья. Иначе почему они одной ниточкой повязаны, как ты говоришь?

- А, может, они чуть ли не враги? - задумчиво вставил Алеша.

- Враги они или друзья, это мы узнаем, - деловито сказал Саша.

- Послушай, а что за человек Черкасский? - спросил друга Никита. - У нас эту фамилию третьего дня под окнами на все лады склоняли. Любительница румян...

- А имя? - так и подпрыгнул Белов.

- Не помню. Га-а-врила!

Камердинер вошел боком в горницу. От его былого петербургского лоску не осталось и следа. Он был одет в мятую рубаху, крестьянские порты и рыжие скособоченные валенки.

- И не жарко? - насмешливо спросил Саша, пялясь на Гавриловы ноги.

Камердинер высокомерно кхекнул и скосил глаза в угол.

- Он здесь в подвале прячется, - пояснил Алеша, с сочувствием глядя на потерпевшего фиаско алхимика.

- Гаврила, где живет княгиня Черкасская?

- На Фонтанной, недалеко от Синего моста. Я сам к ним заходил.

- Как же ты туда попал?

Гаврила с достоинством подбоченился, отставил ногу и отвернулся важно, мол, с каких это пор вы, Никита Григорьевич, стали интересоваться моими делами.

- Я с их служанкой знаком, с карлицей Прошкой. - Камердинер картинно изогнул лохматую бровь. - А с карлицей княгини Черкасской меня познакомила горничная госпожи Рейгель или нет... вру, госпожа Рейгель потом, с Прошкой меня познакомила мамзель графов Урюпиных, а с мамзелью еще в Москве меня познакомила пекарская дочь. Знаете пекарню, что на Никольской у Богоявленского монастыря за Ветошными рядами? А с дочерью пекаря...

- Гаврила, ты ловелас, - перебил его Никита, с изумлением вглядываясь в камердинера. - Ты бабник...

- Химик я, - отозвался Гаврила с достоинством.

- А госпожа Рейгель?.. - спросил Саша. - Вера Дмитриевна?

- Она самая. На Васильевском обретаются. Сейчас нездоровы. Саша меж тем быстро листал отцовскую книжку.

- Нашел! Местожительство госпожи Рейгель... надо будет к ней наведаться... А вот и княгиня Аглая Назаровна Черкасская. Она?

- Она, - подтвердил Гаврила и спросил с интересом: - Что это у вас, Александр Федорович, за книжечка? Позвольте полюбопытствовать.

- Саш, дай ему книгу. Иди, Гаврила. Нам поговорить надо... Что будем делать, сэры?