Трое на практике

Он наклонил голову, словно прислушиваясь к моей речи, а потом забавно прянул ушами. И впрямь как настоящий зверь. После чего как-то по-особенному прищурился, шумно втянул ноздрями воздух и вдруг издал тихое, пронизывающее до костей рычание.

– Еда – там, – на всякий случай сообщила я, ткнув пальцем в соответствующую сторону. – Кухня. Мясо. Ням-ням. А я невкусная. Жесткая. И вообще, вам кость может поперек горла встать.

Мрон неожиданно кашлянул. Как чихнул. А может, это был просто смешок?

Мне почему-то стало неловко. Ему, наверное, весело. Однако он и тогда не ответил, даже если прекрасно все понял. А вместо того, чтобы уличить меня в вопиющем невежестве, просто раздвинул губы в клыкастой усмешке и… исчез.

Да-да.

Вот только что стоял напротив, скалясь, как распоследний бандит. А потом отступил на шаг, слился с темнотой, на меня пахнуло легчайшим ветерком, в котором на мгновение мне почудился запах леса, и действительно исчез. Растворился в воздухе. Оставив меня, как дуру, стоять посреди спящего лагеря и растерянно озираться в тщетной попытке понять, что тут вообще произошло.

– Ну и ладно, – пробормотала я, поняв, что нелюдь действительно ушел. Надеюсь, что все-таки в сторону котлов, а не искать добычу в палатках. – Будем считать, что встретились и сразу же попрощались.

Фух. Главное, чтобы он не вспомнил, кто именно засветил ему недавно по роже, и не надумал вернуться, чтобы отомстить.

– Ты в порядке? – вкрадчиво поинтересовался кто-то у меня за спиной.

– Ик! – внезапно подхватив от Ланки дурную привычку, выдала от испуга я. А когда повернулась, то чуть не обложила по матушке внезапно появившуюся тень и шумно выдохнула, лишь когда поняла, что это действительно Норр, а не вернувшийся мрон, который все-таки надумал закусить человечинкой.

– Ты чего не спишь? – не поняв причин моей реакции, снова спросила тень. – В округе все спокойно. Враждебной магии нет. Нежити нет. Одна ты, как привидение, бродишь.

Я вытерла испарину со лба:

– Откуда ты взялся? Я ж тебя не звала!

– Ты испугалась. Я пришел.

– То есть ты все-таки можешь приходить и сам?

– Магия кольца держит меня надежно, и каждый приход вопреки его воле требует сил. Твоих, между прочим. Поэтому я стараюсь не злоупотреблять. Так почему ты испугалась?

Я перевела дух:

– Да так. То маги с ведьмаками храпят над ухом, то нелюди всякие из темноты выскакивают…

– С нелюдями будь осторожнее, – спокойно отозвалась тень, заставив меня резко вскинуть голову. – Особенно с мронами.

– А что с ними не так? Думаешь, они способны тебя увидеть?

– У мронов хорошее чутье. И зрение не так, как у людей, устроено. Они видят гораздо больше остальных, а чуют потустороннее не хуже меня.

Я задумчиво потерла кольцо на левой руке и невольно порадовалась, что Норр не пришел чуть раньше.

– Надо же. Я не знала…

– Это их врожденное умение, – так же спокойно добавила тень. – В отличие от остальных рас, они способны одновременно видеть и мир живых, и мир теней.

– То есть их прародитель все-таки имел кошачьи корни? – осторожно предположила я.

– А вот этого никто не знает. Мроны очень скрытны, а эта тема вообще считается запретной.

Интересно почему?

Я невольно покосилась в ту сторону, в которой исчез нелюдь. Странностей с ним, конечно, было хоть отбавляй. Один удар когтями чего стоит. Но раз он сожрать меня не хотел и отомстить за пощечину не надумал, значит, и впрямь ничего страшного не произошло. Может, просто спасибо зашел сказать. Но общего языка со мной, трусихой, не нашел и в итоге решил, что ну ее… то есть меня… к Саану.

– Спи. Ночью мне полегче, поэтому я покараулю, – повторил Норр, прежде чем раствориться в воздухе. – И кстати, за кольцо не переживай. Оно само себя защищает. Поэтому спи спокойно, Ниэль Корно. Тревог оно тебе больше не принесет.

«Ну и ладно, нам же проще», – решила я, с редким спокойствием принимая как данность очередной непонятный факт. Но даже после того, как тень окончательно исчезла, не сразу отправилась к себе, а сперва постояла, послушала, что творится вокруг. На всякий случай даже несколько раз огляделась. И только успокоившись до конца, вернулась в палатку, а потом заползла под бок беззаветно дрыхнувшей Ланке и закрыла глаза, искренне надеясь, что утро вечера мудренее.

* * *

– Ну что ж, вот и закончилась практика, – сказала Ланка, когда поутру мы собрали оставшиеся неупакованными с вечера вещи, наскоро перекусили, прибрались, покинули палаточный лагерь и, закинув сумки на плечо, взобрались на холм, где с минуты на минуту должна была открыться портальная арка в академию. – Грустно, да? Казалось бы, только вчера приехали, и вот уже пора возвращаться. Даже не верится, что целое лето пролетело.

Я поневоле оглянулась на виднеющиеся далеко внизу палатки и вдруг подумала, что дома… вернее, в академии, мне будет этого не хватать: ранних побудок, ерничания Ника, их вечных препирательств с Ланкой, бодрящего уличного душа, походной суеты и даже слегка подгоревшей, отдающей дымом костра каши, вкус которой теперь всегда будет напоминать мне об этом необычном лете.