Трое отправляются на поиски

Давид был младше его, но все же он, Ваффи, почти лишился рассудка от страха, а Давид держался спокойно и бесстрашно. Неужели тот самый Иисус, о котором иногда говорил Давид, помог ему перестать бояться смерти и темноты? А что, если и правда рядом с ним все время, незримо оберегая, присутствовал Некто, Кого Ваффи не знал, но Кто был хорошо знаком Давиду; и этот Некто и спас их! Если всё на самом деле так, Ваффи хотел бы подружиться с этим Незнакомцем. Он до сих пор не мог без содрогания думать о темном, безбрежном океане. Но Давид, казалось, больше вспоминал не о страхе, а о том, Кто был с ними и Кого Ваффи еще не знал. В жизни так много зла и несправедливости! И это было известно Ваффи лучше, чем Давиду. Как было бы здорово, если бы рядом с тобой всегда находился кто-нибудь, кто заботился бы о тебе и оберегал тебя. Может быть, когда они опять будут играть в саду за домом, он попросит Давида рассказать ему об этом.

Ваффи лежал, наполовину погруженный в раздумья, наполовину в сон, а эти двое все продолжали разговаривать. В маленькой хижине стало почти совсем темно, но через проем открытой двери они могли видеть краешек бледно-желтого неба. Теплый воздух вкусно пах супом из куропатки. Вернулась хозяйка Лейлы со своими детьми и зажгла лампу. Ваффи уже не притворялся спящим; подстилку придвинули поближе к огню и уселись вокруг тлеющих углей. Все это время Давид напрягал свой слух, чтобы услышать звук шагов, которых он никак не мог дождаться.

А ждать пришлось до самых сумерек. Сначала он услышал собачий лай, а затем мужские голоса; Давид вскочил на ноги и выбежал во двор, распугав кур, которые кинулись от него врассыпную, и тут же оказался в руках отца, перескочившего через узкую брешь в колючей кактусовой изгороди. Отец еще и еще раз крепко прижимал к себе сына, как будто вовсе не хотел отпускать его. Отец Ваффи тоже пришел с ним. Он бесцеремонно отстранил обнимающихся сына и отца и стал обходить двор, заглядывая под каждую корягу.

– Папа, – прошептал Давид, утонувший в отцовских объятиях, – ты ведь не расскажешь полиции о том, что произошло с нами, и не станешь доносить, правда? Мы дали слово тому человеку, который отпустил нас.

Отец рассмеялся.

– Этих людей поймали еще сегодня утром, Давид, – сказал он. – Ваффи заблаговременно рассказал своему отцу об этой лодке. Так что мы знали, что вы отправились на берег, и отец Ваффи предположил, что, возможно, вы попались на глаза этим торговцам оружием. К полуночи на всем берегу были расставлены патрули, и полиция перекрыла все дороги, ведущие к границе. Сегодня рано утром лодку обнаружили в заливе; вероятно, она заплыла туда еще до рассвета. Ружья нашли в горах; их спрятали в кузове грузовика под замороженной рыбой, а контрабандистов выследили и арестовали сегодня днем. Честное слово, они должны радоваться тому, что отпустили вас целыми и невредимыми. За контрабанду их накажут, но не чересчур, а если бы они что-нибудь сделали с вами, их ждало бы суровое наказание.

– Ах! – воскликнул Давид. С одной стороны, ему было жаль этих бесстрашных мужчин, но мысль о том, что их поймали, принесла ему все же некоторое облегчение. Данное им обещание держать в тайне все, что с ними произошло этой ночью, тяжелым грузом лежало у него на сердце, и хотя он не нарушал слова, но больше уже не хотел быть хранителем подобных секретов. Давид повис на могучем плече отца.

– Давай пойдем домой, к маме, – тихо попросил он.

– Скоро, – сказал отец, – очень скоро мы будем дома, но сперва нам нужно отблагодарить Лейлу и этих добрых людей. Мама знает, что тебе уже не грозит никакая опасность, поэтому нам можно не торопиться.

Тем временем стол уже был накрыт. Суп перелили в глубокую глиняную тарелку, разложили куски свежего хлеба. На полу хижины гостей ждали подстилки и коврики, и они уселись на них, вдыхая щекочущий ноздри густой аромат супа. К нему примешивались запахи горящего в лампе масла и кисловатого хлеба. Мужчины, прижимая к себе своих сыновей, принялись за еду, а Лейла и ее хозяйка присели чуть поодаль, готовясь услужить, если понадобится, и подготавливая все, что нужно для чая.

Все воздали должное вкусному ужину. Все, за исключением Лейлы, наперебой обсуждали события минувшей ночи. Девочка сидела молча, скрестив руки, и на сердце у нее было неспокойно.

Отец Давида пришел так быстро, и сразу после ужина все они уйдут. У нее не будет возможности поговорить с Давидом наедине и задать вопросы, которые теснились в ее голове. Лейле очень хотелось вкусить Хлеб Жизни, узнать как можно больше об Иисусе, но, по всей видимости, такой возможности ей не представится. Но все же Давид успел сказать ей несколько важных слов, которые глубоко запали ей в душу. Ей нужно стать непохожей на всех остальных и быть, как светило в мире. Иисус будет содействовать в этом. Она еще не знала, как это произойдет, но Давид обещал, что Он обязательно ей поможет.