Трое против Нави

Маршрут, ясное дело, был совершенно мне незнаком. Неприспособленный к ходьбе босиком я испытывал всё возрастающую ностальгию по асфальту и кроссовкам. Кроны смыкались у меня над головой, иногда лишая меня даже тусклого лунного света. Переплетаясь в невообразимые орнаменты и порождая причудливый, завораживающий и пугающий танец теней, ветви придавали подрагивающей от движения воздуха листве все оттенки мистического и запредельного. Зрачки привыкли к темноте и, несмотря на дефицит освещения, контуры деревьев и рельеф дороги я различал довольно сносно. Постепенно я всё больше приноравливался к передвижению по этому древнему и загадочному лесному массиву, стараясь по возможности не сбавлять темп и избегать травм.

Всякий раз, когда ступня опускалась на обломки сучьев или цеплялась за грубую поверхность выступающих из почвы корней, я скрипел зубами, опасаясь выражать свою боль и возмущение более громким способом. Тропы дробились на рукава и расходились в стороны, или наоборот, сливались с другими; поминутно передо мной стояла задача выбора направления. Я старался ориентироваться по положению луны и звёзд над темнеющими на горизонте пологими отрогами гор, визуально избирая наиболее короткий путь. Слегка пригибаясь и защищая открытой ладонью лицо я пробирался вперёд, царапая ноги о редкий подлесок и стараясь не обращать внимания на бесчисленные нападения комарья.

Невольно мне припомнился случай, происшедший несколько лет назад. Во время оно мы с двумя корешами, по юности, чересчур злоупотребили спиртным и в пьяном азарте возрешили перейти через маленький лесок, чтобы коротким путём, минуя центр города, попасть к вокзалу. Дискотека к тому времени закончилась, огни парка остались позади. В кромешной тьме, усугубленной алкогольной интоксикацией, идти оказалось нелегко. Различные травмы следовали одна за другой. Сначала мы храбрились и голосили какую-то боевую песенку, но вскоре утратили былое присутствие духа. То ли ночь была так темна, то ли наша компания так пьяна, но мы заблудились. Плутая впотьмах, мы взялись за руки и шли шеренгой, что для меня закончилось трагично. Оказавшись в середине цепочки, я брёл, целиком положившись на спутников. Неожиданно я с размаху налетел лбом на ствол, отчего рухнул наземь и отключился. Други моя, в недоумении от того, куда я пропал, звали меня, пытались искать, но вскоре отчаялись и, поддавшись суеверному ужасу, бежали вспять, причём успешно. Я же, придя в себя и оценив повреждения, возомнил, что они меня просто бросили и устав выкрикивать обидные фразы, сам двинулся, как мне показалось, вперёд. Не знаю, в какую сторону я шёл и сколько утекло времени, но узнаваемых мест всё не было. Я повернул обратно, потом ещё несколько раз поменял направление, но всё без толку. Так, оказавшись в положении Вини Пуха, застрявшего в норе Кролика, измождённый, я прилёг в итоге в каком-то углублении и проспал до утра. В тот раз всё кончилось благополучно; у меня даже прошёл хронический бронхит, который не поддавался никаким формам лечения.

Сейчас меня, однако, мало интересовали целительные свойства алкоголя. Лес обострил мои чувства до предела и я, почти крадучись, втягивая ночные ароматы, регистрируя мельчайшие шумы и малейшие донесения ставших быстрыми и цепкими глаз, продвигался вперёд, к своей далёкой, загадочной, а потому тревожащей цели. На незащищённых участках тела множились саднящие царапины. Это удручало, но как-то необычно: мыслей совсем не было, только ощущения. Незаметно для самого себя я стал относиться к лесу, как к единому целому, живому существу, в теле которого я нахожусь, и которое из каких-то своих соображений, не прекращая, пытается меня остановить.

Без должной тренировки длительное напряжение всех сенсорных способностей настолько выматывало, что к тому времени, как я добрался до более открытой местности, я стал чувствовать себя гребцом на галере, который лет пять непрерывно хлюпал вёслами, вместо еды получая порцию ударов хлыста. Начало испытания мне никак не нравилось. Я отдавал себе отчёт, что если не отдохну хоть немного, следующий переход станет для меня фатальным. Меня беспокоило, что если цветочки оказались такими изнурительными и опасными, то на ягодки у меня не хватит никаких ресурсов.