Трое с той стороны (СИ)

Потом, вдруг о чем-то вспомнив и едва не поперхнувшись от неожиданной мысли супом, отложила ложку в сторону, вскочила на ноги и решительно направилась к взрослым. Те, занятые разговором друг с другом, заметили её только когда девочка, встав между ними и топнув, заявила:

— Вы как хотите, а я и Юлька здесь не останемся.

— Не шуми, — поморщилась Краса, украдкой показывая кулак и моргая в сторону: мол, сгинь.

— Вы, конечно, можете и дальше любоваться друг другом, это ваше дело, — без обиняков заявила Алёна, — да только скоро здесь соберется швилей побольше, чем этих, спящих, и я намерена в этот момент оказаться подальше отсюда.

— Не морочь нам голову, — раздраженно проворчала Краса. — Не обращай на это нелепое дитя внимания, дорогой, — промурлыкала она уже Луму.

— Что? — опешила Алёна. — Значит так, да? Лум, когда вы должны были попасть в Драконовы горы?

— Кажется, ночью, — ответил он, с болезненным видом потирая виски.

— Сейчас уже полдень, — сурово напомнила девочка, уязвленная безрассудностью взрослых. — Как вы думаете, сколько времени понадобится швилям, чтобы перейти из пункта А в пункт Б, если учесть, что к утру они уже трубили тревогу, потому что некий отряд с девятнадцатью пленниками так и не явился к назначенному времени в пункт А?

Пауза, возникшая сразу вслед за этим вопросом, была не долгой.

— Тогда я удивляюсь, — проговорил, наконец, Лум, — что они до сих пор не здесь.

— Мама! — взвизгнула Армида. — Мы ещё тут?! Бегом уносим ноги!

Солдат и Алёна держались спокойнее. Девочка торопливо собрала вещи, привела Юльку и выразила свою готовность отправляться в дорогу.

— Обождите, — сказал Лум, не без помощи своей сиделки поднимаясь на ноги: похоже, несмотря на уверения Армиды, рана по-прежнему беспокоила его. — Алё, мальчик мой, ты, кажется, говорил, что швили спят? — услышав обращение к Алёне, Армида приподняла брови, но ничего не сказала. — То есть все эти нукеры вокруг нас — живые?

— Живые, — согласилась Алёна.

— Тогда я не могу оставить здесь одного человека. Понимаете, этот храбрый нукер добрейшей души, рискуя попасть в немилость, если про то прознают другие, кое в чем мне помог. Посланные сюда айлы непременно перебьют здесь всех.

— Хочешь спасти швиля? — немедленно насторожилась Краса. — Какое нам дело до них?

— А зачем они их перебьют? — удивилась Алёна.

— Понимаешь, мальчик, отряд не пришел вовремя. Что увидят разведчики, когда найдут его? Все живые, никаких следов сражения, а пленников нет. Они не станут разбираться, кто прав, кто виноват. Предателей убивают безоговорочно, без права на голос. Уверен, такой приказ идущим сюда айлам отдан ещё в Драконовых горах. Скоро здесь будет страшная бойня. Позвольте взять бедного швиля с собой, поверьте, он сочувствует ависам, хоть и боится говорить об этом открыто. За такие дела убивают на месте, да не только его, но и всю айлу, семью несчастного.

— Как будто у нас есть время искать швиля… среди швилей, — буркнула Армида, а потом великодушно махнула рукой. — Хотя… Давай, ищи, солдат, своего несчастного. Пока можно не торопиться, уйти мы сможем в любой момент, те швили, что придут, нам не опасны. Так что, на самом деле, время у нас есть.

Хромая и морщась, Лум нашел среди спящих «несчастного». Попытался разбудить.

— Бесполезно, — сказала Армида. А Алёна опрометчиво разъяснила:

— Они заколдованы. Армида колдунья, наслала на швилей сон, и пока не захочет, сами они не проснутся.

И вдруг с удивлением почувствовала вокруг себя странную пугающую тишину.

Лум сильно изменился в лице и даже сделал движение, словно пытался отодвинуться от девушки подальше. Армида же стояла напряженная, подобралась вся.

— Колдунья? — после короткого молчания глухо переспросил Лум. — Магирг? А я-то, старый дурак, почти поверил, что ты такая же, как я, тани… — и отвернулся.

Алёна с недоумением глядела на друзей.

— Что случилось?

Никто не отозвался. Алёне стало не по себе.

— Лум? — глаза у солдата были безучастные, но в глубине затаилось что-то роковое.

— Армида? — Алёна схватила её за руку. — Вы чего?

— Ничего, — тихо сказала та. — Я магирг, таков мой рок. Только Минон, свободный город, мог принять меня как свою, по молчаливому соглашению. — Она пошла прочь, и Алёне оставалось гадать, действительно ли на глазах девушки блеснули слёзы, или всему виною яркое солнце.

Алёна бросилась за ней, забегая спереди.

— Армида, это не важно, кто ты! Ну, прости меня, это все я, дура безмозглая! Ну, кто тянул меня за язык?

Колдунья печально качала головой.

— Не вини себя, Алёнушка. Это бы всё равно рано или поздно произошло. Он не мог не узнать. И к лучшему, что узнал он сейчас, пока не поздно…

— Дураки вы, вот вы кто! — в сердцах выкрикнула Алёна. — И ничего в жизни не смыслите! Вы же нравитесь друг другу, это и ежу понятно. К чему все эти глупости? Ведь всё так хорошо начиналось! Вы же мои друзья, зачем вам ссоры?!

Армида взглянула на неё гневно, свысока.

— Предрассудки способны погубить не только дружбу, — безжалостно заявила она. И ушла, давая понять, что разговор закончен.

А Алёна чуть не плакала.