Трое у дверей Вулфа

– Никто ничего не заметил. В этом-то и неприятность, черт побери! Эйслера не любил никто. Никто из них и ломаного никеля не дал бы, чтобы увидеть, как схватят убийцу. А некоторые, быть может, и целенький приплатили бы, лишь бы посмотреть, как он избежит наказания. Возможно, припомнить что-либо из увиденного и услышанного тебе поможет следующее: в воскресенье вечером он привел на свою квартиру женщину, и ей могла быть одна из ковбойш. Нам не удалось получить ее удовлетворительное описание, но на квартире сейчас работают эксперты по отпечаткам пальцев. Ты был в «Мэдисон-сквер-гардене» в воскресенье вечером?

Я покачал головой:

– В среду и субботу. А отпечатки в кладовой?

– Четких нет.

– Вчера вечером я говорил про стальной прут на полке, который лежал поперек остальных.

– Ага. Мы бы и сами его заметили. Его вытерли. Эйслера ударили им по затылку. Прочтешь об этом в вечерней газете. Или хочешь съездить в отдел и взглянуть на него?

– Вовсе не обязательно брать такой тон. – Я был уязвлен в лучших чувствах. – Я же сказал, что хочу помочь, и вовсе не шутил. А помощь вам нужна – вы в тупике, иначе не явились бы к нам. Из того же, что я видел и слышал на родео, у меня не возникло подозрения, будто дело клонится к убийству. Мне надо как следует покопаться в воспоминаниях. Если у меня получится припомнить что-нибудь, я дам вам знать. Я думал, что вы могли…

– Черт тебя подери! – Кремер вскочил. – Очки мне тут втираешь? Черт, да я же знаю, что вам что-то известно! Ничего, это еще вам боком выйдет. – Он сделал шаг. – Гудвин, для протокола. Известны ли тебе какие-либо факты, которые помогли бы установить личность убийцы Уэйда Эйслера?

– Нет.

– Вам?

– Нет, сэр.

– Связаны ли вы каким-либо образом с кем-нибудь из этих людей?

– Нет, сэр.

– Погодите минутку, – снова вмешался я. – Чтобы избежать возможных недоразумений в будущем. – Я извлек из кармана бумажник, достал из него листок бумаги и продемонстрировал Вулфу. – Это чек на пять тысяч долларов, подлежащий выплате вам, подписанный Лили Роуэн.

– За что? – спросил он. – Она мне ничего не должна.

– Она хочет быть должной вам. Это предварительный гонорар. Прошлым вечером она попросила меня вернуться к ней, когда со мной закончат в офисе окружного прокурора. Я так и поступил. Она питала к Уэйду Эйслеру теплых чувств не больше, чем любой другой ближний, но ее беспокоят два обстоятельства. Во-первых, его убил в ее доме кто-то из приглашенных ею гостей. Она называет это злоупотреблением гостеприимством и полагает, что и вы так бы это восприняли. Разве нет?

– Пожалуй.

– Хорошо, здесь согласие. Во-вторых, дочь окружного прокурора Боуэна – ее подруга, еще со школы. И Лили знает Боуэна вот уже много лет. Он не раз бывал у нее в гостях как в пентхаусе, так и в загородном доме. Вчера в полночь Лили позвонил помощник окружного прокурора и велел ей явиться этим утром в десять часов в его кабинет в здании уголовного суда. Тогда она позвонила Боуэну, и тот ответил, что не может позволить своим личным отношениям препятствовать исполнению обязанностей его подчиненными. Тогда она вновь связалась с помощником окружного прокурора и сказала, что перезвонит ему сегодня и сообщит, когда ей будет удобно принять его у себя в пентхаусе.

– Таких, как она, навалом, – пробурчал Крамер.

– Но она права, – возразил я. – Она рассказала вам все, что знала, ответила на ваши вопросы и подписала показания, да и зачем же в десять часов? – Я перевел взгляд на Вулфа. – Как бы то ни было, вот ее чек. Она хочет, чтобы вы поймали убийцу раньше полиции и чтобы она смогла позвонить окружному прокурору и потребовать явиться за ним, или же мы с ней отвезем его в офис окружного прокурора, не важно. Естественно, я сказал ей, что на таких условиях вы за дело не возьметесь, но, возможно, подумаете о расследовании злоупотребления гостеприимством одним из ее гостей. Еще я сказал ей, что вы запрашиваете высокий гонорар, но это ей известно. Я завел разговор об этом сейчас, потому что вы только что объявили Кремеру, что не связаны с делом, а если вы примите предварительный гонорар, то уже будете связаны. И еще я сказал мисс Роуэн, что вы вряд ли возьметесь за расследование, поскольку вы и так уже выплачиваете налог в девяносто процентов дохода и вы ненавидите работать.

Вулф испепелял меня взглядом. Он знал, что я знаю, что он не откажется от чека в присутствии Кремера.

– Задетое самолюбие ей дорого обойдется, – наконец произнес он.

– Я так ей и сказал. Она может себе это позволить.

– Исходя из моего опыта, ее причина нанять меня – чистой воды каприз. Но я отведал у нее не только хлеб с солью, но и тетерева. И я в долгу перед ней. Мистер Кремер, я изменяю ответ на ваш последний вопрос. Я все-таки связан. Другой же ответ остается прежним. Никакой информации для вас у меня нет.

– Закон вы знаете, – клацнул зубами Кремер, затем он развернулся и двинулся к выходу.