Трое в одном доме не считая портвейна

Нашей, разумеется, компании, которая иногда напоминает мне трехголового дракона. Особенно в части старого анекдота, где одна голова напивалась, а тошнило потом всех. Но это, конечно, шутка! На самом деле, мы просто рядом живем с самого раннего детства и до сегодняшнего дня. Вот, кстати, и Беркшир подошел. Мы удобно устроились на лавочке у моего подъезда и обсудили планы на день, благо было еще раннее утро: чистое, свежее, может быть чуть прохладное, зато без дождя – в общем, совершенно замечательное. Получалось, что сегодня надо заняться учебой. И у меня, и у Беркшира подошли сроки сдачи текущих зачетов, а конь, как говорится, там не только не валялся – коня еще даже из стойла не выводили. Ну да ничего – на то и даны нам голова и руки, чтоб работать, когда приспичит, быстро и эффективно.

И тут появился Поросьян. Он был плохо выбрит и мрачен. Коротко поздоровавшись он без предисловий, в свойственной ему иногда манере обиженной морской свинки, сообщил, что пока мы тут дурака валяем, он вкалывает с утра до ночи в поте лица, не щадя ни себя, ни своего слабого здоровья. И все, на этом моменте он сделал особый акцент – для общего дела! Далее следовал подробный рассказ о вечернем посещении подвала заседаний спелеологов—любителей. Тех самых, из Универа, которые во главе с Шерифом летом в Крыму исследуют катакомбы.

По словам Поросьяна, ребята оказались предельно замкнутыми и твердо знающими свое дело. Еще они проявляли решительность, твердость духа и практическую сметку. Причем не только под землей, но и в повседневной жизни. Короче – кремни! А, что касается Шерифа, то это была просто эпическая личность – настоящий былинный богатырь! Он говорил так серьезно и выразительно, что нас с Беркширом охватило неудержимое желание встать по стойке смирно. Поросьян вообще умеет так описывать круг своего общения, что начинаешь чувствовать себя чем-то недоделанным и бессмысленным, типа забытой в соответствующем месте клизмы. У Беркшира, правда, тоже есть крайность в оценках своего окружения: есть деньги – классный парень, нет – бездарь и тупица. Но это так, к слову…

Естественно проникнуть в их замкнутый круг оказалось делом чрезвычайно сложным. Но, разумеется не для него – великого знатока человеческих душ. Уж он то знает, как с людьми работать, как ключик найти даже к самому неприступному сердцу! Тем более что задача стояла архисложная – и информацию собрать, и про клад не проболтаться.

– Короче, – прервал его разглагольствования практичный Беркшир, – Что удалось выяснить? Конкретно по Дому, и конкретно по этому сантехнику из подвала.

Обиженный Поросьян стал еще больше похож на вышеупомянутое домашнее животное (морскую свинку, разумеется, а не трехголового дракона) и предложил Беркширу самому попробовать добиться хотя бы части достигнутого им – непонятым героем и благодетелем нашей неблагодарной компании. Они препирались еще минут десять, но сила была явно на стороне хорошо выспавшегося и не нуждающегося в утренней бутылочке холодного пива Беркшира. Тем более что в ходе дискуссии выяснилось, что Поросьян толком ничего не узнал, а всего лишь побывал на заседании по сути представлявшем собой небольшое чаепитие перешедшее, не без участия самого Поросьяна, в большую пьянку. Но зато теперь Поросьян там свой в доску, более того, сегодня ему надо идти на встречу в самом узком кругу. А для этого нужны деньги, которых у него после вчерашнего естественно нет. Так что…

Беркшир с явной иронией в голосе поинтересовался, на что планируется истратить требуемые деньги – не на портвейн ли? После чего Поросьян впал в неистовство и отказался вообще иметь с нами дело. В глубине души я был согласен с Беркширом, но и в словах Поросьяна была своя истина. Так что пришлось выгребать содержимое бумажника на пользу общего дела. Продолжая ругаться, ко мне присоединился и Беркшир, но чувствовалось, что делает он это исключительно из солидарности со мной. Зато Поросьян, как водится, воспринял наши действия не только как должное, но и как чистосердечное признание своей полной и безоговорочной неправоты. Засунув деньги в карман, он почти брезгливо пообещал вечером позвонить и гордо удалился. Минут через десять разошлись и мы – в плане Дома Беркшир собирался раздобыть большую рулетку, а мне предстояло готовиться к этой дурацкой, неизвестно зачем выдуманной и бессмысленной ночевке в засаде…

Впрочем, помимо ночевки у меня имелась еще одна идея – попробовать все-таки узнать о прежних жильцах Дома. Вдруг это быстро получится? Вполне возможно. Но как? Из паспортного стола далеко и надолго пошлют, а вот со старожилами поговорить вполне можно – слухами земля полнится. Может легенды какие с Домом связаны или события памятные? Ведь это только с виду они простые пенсионеры с окрестных лавок – на самом деле это память эпохи, пусть где-то неточная, где-то скандальная, только другой нет. Дело это, конечно, муторное, но результат вполне может получиться. Так что придется по дворам окрестным пройти, но, и это я для себя решил твердо, только после ночевки…