Трое в одном доме не считая портвейна

– Парецкий! Что за ужимки и прыжки? – у самых ворот, составив портфели в пирамиду, стояли Поросьян и Беркшир. Никогда не думал, что их созерцание доставит мне такое наслаждение! Мои старые славные друзья, как рад я вас видеть! Теплые рукопожатия и вот я уже рассказываю им про случившееся буквально несколько минут назад.

– Сколько вы выпили сегодня, сэр? – прервал меня на самом интересном месте Беркшир совсем как американский полицейский в недавно виденном им на каком-то закрытом просмотре и неоднократно нам пересказанном фильме. А Поросьян, наоборот, совершенно серьезно заметил, что даже сравнительно примитивные натуры (типа меня, ясное дело) иногда испытывают подобные видения в определенных местах, особенно если в кругу их общения представлены неординарные личности (типа него, соответственно) способствующие умственному росту окружающих. И даже произнес какие-то мудреные психологические термины явно недавно прочитанные и вертевшиеся на языке.

Но я уже пришел в себя, поэтому препираться не стал, а просто завел их внутрь. И молча показал то, чего сам в ходе бегства рассмотреть не успел, но в существовании чего был абсолютно уверен: еще влажные отпечатки сапог уходящие в сумрак подвала по заваленной мусором лестнице.

Беркшир шепотом спросил, спускался ли кто-нибудь туда, когда мы тут работали. Я покачал головой – мол, и наверху работы хватало. А ходил ли я туда сегодня? Я поднял палец, обозначив место моих сегодняшних размышлений. А Поросьян так же шепотом сказал, что надо спуститься и все разведать. В конце концов, нас трое. И удовлетворенно закончил, что не зря они с Беркширом решили меня сегодня разыскать. И что именно он правильно и своевременно предположил, где именно меня можно найти. Стараясь не оступиться мы медленно двинулись вниз – в самую суть неведомого и страшного…

К нашему удивлению и радости, там было не слишком темно – полуслепые окошки у самого потолка и в дальнем углу еще одна лестница наверх, на другую сторону дома. Старясь далеко не отходить, мы осмотрелись – самый обычный подвал. Груды мусора, обрывки проводов и покореженные трубы одна из которых сочилась дурно пахнущей мутной жижей. Под ногами хлюпало. В голове мелькнуло «влажный сумрак пропитанный страхом», но я уже был не один. А это, согласитесь, совсем другое дело…

– Он пришел отсюда, – Поросьян решительно встал на обычный чугунный люк с неразборчивой аббревиатурой, – Из городских подземелий. Но кто он? И что он тут делал? Мы должны выяснить…

– Какая разница, – не согласился Беркшир, – давайте клад искать, обещанный Парецким, а не сантехников всяких, которые по подвалам трубы починяют.

Да, здоровый прагматизм Беркшира легко убивает даже саму прекрасную фантазию, но при этом несет определенный заряд здравого смысла. Мы поднялись на чердак, удобно расположились на моем насиженном месте и взялись за составление плана кампании…

– Первое, – как всегда без приглашения приняв на себя роль председателя, начал Поросьян, – загадочного сантехника беру на себя. У нас в Универе есть ребята, с которыми берусь поговорить. Они летом по комсомольской линии каменоломни в Крыму исследуют, где во время войны партизаны прятались. И клуб спелеологов у них в нашем подвале оборудован – некий Шериф там верховодит. Не может быть, чтобы они в Москве, сложа руки, сидели. Наверняка исследуют нижние горизонты.

– Так им в Москве и дадут, – не согласился Беркшир.

– Так они и спросили, – парировал Поросьян, – В конце концов, это я беру на себя. А ты, Беркшир, прикинул бы своими аналитическими мозгами, склонными оперировать точными цифрами и фактами, где здесь может быть тайник. Ну, там, обмерил бы все, чертежик сделал.

– Разумно, – вдруг согласился Беркшир, – Я такое классное кино видел, там в толстой стене была комнатка с замурованным скелетом.

– Это не мультик случайно про Кентервильское привидение? – с тонкой иронией в голосе заметил Поросьян. Было видно, что он озадачен быстрым согласием Беркшира и жалеет, что дал слишком легкое задание. Чтобы не дать ему отыграться на моей персоне, я поспешил заметить:

– Ну а я попробую (хотел сказать «покопаться в литературе», но почему-то произнес совсем несуразное) за домом последить, – я помедлил, понимая, что возврата не будет, – Переночевать здесь, не в смысле спать, а посмотреть что и как.

Воцарилась долгая пауза. Поросьян жалел, что не додумался до такого хода сам, а Беркшир боялся, что я предложу ему принять участие в эксперименте. Но зря это они – Дом бросил вызов мне. И вызов принят!

Между тем действительно стало темнеть, и мы решили продолжить обсуждение отдельных деталей в более подходящем месте. Пройдясь по быстро пустеющему бульвару, мы дошли до рыбного ресторана, что на Чистых прудах. Естественно там не было мест, и стояла очередь. Вид у швейцара за треснутым стеклом двери был сытый и неприступный. Пришлось разместиться в душном и переполненном, но вполне демократичном буфете на первом этаже.