Трое в Таиланде, не считая собак

Повинуясь общему порыву, мы подошли к краю просторной террасы, которая венчала собою отвесную скалу. На её дощатом полу повсюду валялись циновки и подушки растаманских расцветок. Солнце уже клонилось к горизонту. Из-под навеса, прикрывавшего большую часть кафе, стали выползать исполины человеческого духа, измученные многомесячным отдыхом. Мужчины предпочитали дреды, девушки тоже. Медовые от загара тела были расписаны хной и бездельем.

Я посмотрел вдаль. Океан простирался до самого горизонта, обхватывая своими могучими руками покрытый джунглями остров. Зрелище располагало к высокопарности.

– Через час, когда солнце начнёт заходить за горизонт, будет вообще шикарно, – сообщила муза Огненного Шквала.

– Я принесу ещё пива, – Сергей отправился к стойке походкой чемпиона, стараясь не повредить лепестки роз, которые его воображение перед ним щедро рассыпало. Вернулся он не так величественно, как уходил.

– Там, там… – Огненный Шквал был в крайнем возбуждении.

– Серёжа, что такое? Тебя преследует дух Белого Воина? – съехидничал Миша.

– Нет, там косяки в холодильнике!

– Рыбные?

– Не-а, – сделал страшные глаза Лаптев, и мы сразу поняли, о чём идёт речь.

– Может, это бармена…

– Тридцать штук?

– Да, пожалуй, ты прав. И что ты предлагаешь? Сразу заявим в полицию или сперва лично убедимся в губительных свойствах местного канабиса?

– Артём, я считаю, что возводить на людей напраслину не надо. Следует сначала самим убедиться…

Мы с Мишей секунду поколебались, а потом оба синхронно вспомнили, что завтра – отлёт. И решили брать от жизни всё.

* * *

Один косяк стоил двести бат. Мы отсчитали нужную сумму и присоединились к широким растаманским массам.

– Как ты? – спросил меня Миша через десять минут и как-то виновато улыбнулся.

– «Какты?» Смешное слово!

Я захихикал. Макаров не заметил этого, расфокусированным взглядом глядя внутрь себя.

– Катя, а хочешь, я тебе погадаю по руке? – предложил разомлевший Лаптев.

– Угу, а какую руку тебе дать?

– Да любую, лишь бы свою.

– Только не оторви, – Катя доверчиво протянула ладошку.

– Неправильно, мне твоя ладонь не требуется, – Лаптев развернул её ладошку тыльной стороной.

– А как же ты будешь гадать?

– «Как, как». По артериям! Это секретная методика. Её для разведчиков придумали, – озабоченно засопел Лаптев, изучая древо сосудов на Катиной кисти. – Блин, только у тебя их не видно ни фига. А ну, сожми руку выше локтя и поработай кулачком.

Макаров встрепенулся и повернул к нам голову:

– Слышь, Шквал. Я понимаю, что ты чемпион и всё такое. Но с твоими гаданиями нам сейчас ещё и героин предложат.

Солнце опускалось за горизонт качественно и красиво. Все, кто был в «Амстердаме», бросились к краю террасы и принялись фотографировать закат. Закат не подвёл и позировал старательно и терпеливо, как опытная фотомодель. Люди стояли так плотно, что невозможно было подступиться. Панган был во всей красе.

– Кстати, о Хью, а не заказать ли нам бутылочку шампанского во славу победы русского витязя? – предложил Макаров.

– Это было бы весьма кстати, ведь мы ещё не вознесли ему почестей!

– Артём, ну зачем этот высокопарный слог?

– Ничего он не высокопарный! Ребята правы! А пока принесут шампанское, я подарю Огненному Шквалу пламенный поцелуй, – если вы не догадались, то это сказала Катя.

– А меня что-то на Родину тянет. Что-то здесь слишком кайфово, свихнуться можно от недостатка стрессов, – пробормотал Макаров и облокотился о поручни. Впоследствии мы пришли к выводу, что поручни делались «на тяп-ляп». Строители не учли того, что люди с избытком здоровья смогут взобраться на гору. Короче, поручни треснули, в воздухе мелькнули грязные пятки, и Макаров скрылся из виду. Все присутствующие на террасе переглянулись. Царила гробовая тишина. Я подошёл к краю и посмотрел вниз. Сразу же после этого я ощутил удар барсеткой по щеке. Это был Михаил Матвеевич. Под краем террасы были закреплена страховочная решётка, на которой он и лежал.

– Миша, за что?

– За то, с каким выражением лица ты смотрел вниз! Вытащите меня отсюда!

* * *