– Ступай, Кириллка. Ратный подвиг твой не забуду. С воеводами совет держать буду, как отличить тебя. И все, что обещал исполню. Лыкова в челобитной царю помяну.
Кирилл выбрался из душного боярского шатра. Выдохнул, и полной грудью вдохнул свежий морозный воздух. Он сдержался. Победил в себе беса. Сохранил уста от черных слов. Он вспомнил десятника Лыкова, безусого Алешку, дурочка Степана, Михайло, Игната, воинов десятка. Его боевых товарищей, оставшихся в мерзлой эстляндской земле. Но оставивших частичку себя в его душе. И сейчас память о них позволила ему устоять, преодолеть себя, перешагнуть через гордость. Ради них, ради их подвига, в надежде восстановить доброе имя рода Лыковых, истинных слуг государевых.
Хлебалов еще раз глубоко вдохнул свежий воздух. Запахи недавнего боя развеялись, и неподвижный воздух теперь наполнял аромат снега и хвои. Он поглядел вокруг иным взглядом. Он не видел палаток, телег, пирамиды бердышей и пик, воинские знамена. Он видел мир, погруженный в ночь, но ожидающий нового дня.
Зима еще сковывала землю ледяным панцирем, она еще дышала арктическим дыханием, но уже чуялось приближение иного сезона. Неуловимый аромат весны мерещился кругом, напоминая о скорых переменах и возрождении к новой жизни.