Трофей для братьев (СИ)

В его теле не было ничего излишнего, словно его ваяли мастера античной скульптуры из далёкого прошлого — и непременно по канонам золотого сечения. Широкие плечи, ключицы с проявившимися на них мелкими капельками пота, щедрая поросль тёмных волос на груди, уходящая ниже через рельефный живот дорожка из них же, ведущая... К наливающемуся кровью орудию.

Мия чувствует, как низ её живота скручивает: не то от предвкушения, не от от волнения. В конце концов, до восхода солнца это окажется внутри неё, а ведь прежде она лишь держала его в руках — и с трудом могла сомкнуть пальцы на этом твёрдом как камень стержне.

Однако вместо того, чтобы наконец-то взять ту, что ему принадлежит, он поступает совершенно противоположным образом. Девушка чувствует себя ненужной, отвергнутой, когда он заходит в огромную деревянную бочку, берёт кусок мыла и принимается намыливать тело. От белоснежной пены каждый изгиб, каждый мускул становится ещё более очерченным, ещё острее, ещё мужественнее, ещё... желаннее?

От шага навстречу её предостерегает внутренний голос. Мужчинам... нравится покорность, и поэтому пока он не даст ей знак, Мия не сдвинется с места — так будет лучше, иначе вся задумка рассыпется в пыль и прах.

Стыдно признаться, но предвкушение нарастает в геометрической прогрессии, когда она наблюдает за тем, как ярл ополаскивается, ныряя под воду. Мокрый, с блестящими потяжелевшими волосами, сверкающим в полумраке от огоньков свечей телом в мельчайших каплях, он прекрасно осознаёт свою притягательность и пользуется ей.

В прошлый раз всё дело было в дурманящем зелье-афродизиаке, но сейчас... Сейчас его нет.

Несколько решительных шагов — и похожее на медвежье тело прижимает её к тёплой стене, и она вдыхает дурманящую букет из запаха горячего дерева, мускусного аромата мужского тела и амбра благовоний.

— Нас... никто не потревожит? Нужно сказать Бьорну, чтобы ни...

Он заставляет её замолчать, прижимая толстый большой палец к мягким губам, качает головой в ответ на вопросы и расплывается в улыбке.

— Тссс, — смотрит он ей прямо в глаза, заставляя ноги подкашиваться несмотря на любые доводы разума. — Не нужно лишних слов, Мия.

— Мне нравится, — делает она небольшую паузу, чувствуя, как дыхание перехватывает. — Мне нравится, как моё имя звучит в твоих устах.

— Ты по-прежнему удивительно невинна и чиста, оставаясь храброй чертовкой, — бормочет он, обхватывая ладонями лицо девушки и пристально глядя на неё. — А я хотел бы почувствовать на моих устах тебя, Мия. Как свою женщину. Как свою законную жену.

Он приближается настолько, что носы обоих соприкасаются, его борода щекочет тонкую кожу на шее Мии, её руки нервно пытаются найти для себя место, прежде чем оказываются на могучей груди — как раз в тот момент, когда их губы встречаются.

Она ожидала страстного, хищного поцелуя, но вместо этого получила лишь скромное прикосновение его губ к её собственным — словно молчаливую просьбу о большем доступе, который бывшая невольница мгновенно предоставляет ему, отвечая на лобзания тихим стоном и прикусывая нижнюю губу викинга.

Сигурд запрокидывает голову назад... и хватает её на руки, вместе с добычей оказываясь в деревянной ванне с тёплой водой. Точно такой же — тёплой, влажной и жаждущей стать пристанищем для этого мужественного тела — была сейчас и Мия.

Хаотичный хоровод мыслей в голове твердит, что всё происходящее неправильно, и она делит ложе с детоубийцей и узурпатором. Быть может, и так — но он её муж, и согласно всем писанным и неписанным законам в первую брачную ночь ей следует стать его.

Опускаясь под воду, его руки обвиваются вокруг верхней части бёдер девушки, с легкостью он хватает и приподнимает приёмную дочь Варди, усаживая на бортик ванны. Разгорячённое, слегка покрасневшее от желания лицо девушки теперь на одном уровне с его — и поцелуи становятся глубже и страстнее. Оба поглощены безудержным желанием, которое копили друг другу, и теперь клубок из всех этих противоречивых эмоций — ненависти, обиды, сладострастия, нежности и непонимания — распутывается так же, как косы Мии, в руках мужчины превращающиеся в распущенную шевелюру.

Норвежец вдыхает аромат волос девушки и спускается ниже, к шее, покрывая её мелкими и крепкими поцелуями. Дыхание бывшей рабыни сбивается и она отчаянно пытается сдержать волну возбуждения, когда сильная мужская рука проскальзывает между их телами, следует дальше и по-хозяйски раздвигает её ноги. От шеи он перемещается назад, ко рту, лаская его изнутри своим языком, а кончики пальцев принимаются дразнить и поглаживать женскую плоть там, внизу.