Трофей объявленной охоты

Вот полицейского – пожалуйста, за это ему грозила лишь дисциплинарная комиссия. А потом штраф или какой-то выговор.

Совсем не того ожидал премиальный выпускник полицейской школы Морон, когда, в свое время, получал возможность выбора места службы.

По наивности, он выбрал место полагаясь на красоту звучания названия планеты, а потом оказалось, что Гарнафт планета несистемная и на нее не распространялись законы Лиги.

Если с Лигой у внешних «гостей» имелись какие-то договоренности, скрытые от рядовых жителей, то у несистемных планет никакой идеологической защиты не было. Их правительствам приходилось, не скрывая, рассказывать своим гражданам зачем и почему, в тех или иных регионах, появлялись корабли неизвестных конструкций и технической архитектуры. А потом там пропадали люди. Не навсегда. Временно.

Но когда они возвращались, никто не мог признать их прежними.

Оттого в городах царила атмосфера взаимного недоверия. Люди старались общаться только со знакомыми, а всякий, кто выглядел несколько иначе, говорил в нос или любил переперченные пряники, закономерно подвергался общественному аресту, так что полиции хватало дел, и с пострадавшими, и с общественными активистами.

Шпионы были повсюду. Третьего дня на станцию прибыла служба безопасности и арестовала старшину Рошта, прослужившего на терминале пять лет, а до этого двенадцать на городском отстойнике конфискованного транспорта.

Оказалось – шпион каких-то внешних врагов. И во всем признался. Говорил, что сначала его похитили и что-то там вшили. Об этом рассказывал начальник отделения на терминале капитан Ройтел. Ему прислали подробную расшифровку допроса.

Весь персонал был в шоке, ведь Рошт на терминале слыл балагуром и всеобщим любимцем. А теперь оказалось вон что.

В отделение зашел Дюк, продавец из терминального магазинчика.

– Есть чего? – спросил он.

– Да откуда? – пожал плечами сержант.

– А ты чего сегодня один? – спросил Дюк, кивнув на пустующий стол помощника дежурного.

– Он приболел малость. Поехал в ведомственный клиник-центр.

– Ничего себе! Это как приболел, если в центр понадобилось? Подцепил чего?

– Не обязательно. Просто переутомился. У нас, вон, третьи сутки вонь какая стоит.

– И у нас вонь. Она по всему терминалу вонь. Система-то общая.

– Но у вас там какие-то кухни, кофейный бар. Всё как-то перебивает. А у нас из ароматных приправ только немытые арестанты.

– Арестанты? У вас там кто-то сидит? – поинтересовался Дюк, покосившись на дымчатый куб в углу помещения.

– Сидит.

– Кто?

– Шпион элеваторский.

– Да ладно! – не поверил Дюк. – Прямо с элеватора?

– Предположительно, – с важной интонацией произнес сержант и специальной тряпочкой протер серебристых орлов на лацканах мундира.

– И с чего такие предположения? – уточнил Дюк, не сводя взгляда с дымчатого пластика. – Может просто залетный воришка с наземного порта?

– Нет, воришки прибывают на шаттлах вместе с другими пассажирами, пользуясь поддельными талонами на посадку. Их мы прямо на шлюзе вычисляем.

– А этот что?

– Этот?

Сержант сделал паузу и оглянулся на куб.

– Этот просто появился и все тут.

– Как это?

Продавец магазинчика недоверчиво качнул головой.

– А вот так. Был гравитационный импульс, станцию чуть качнуло, а потом в «прихожке» нарисовался этот субъект. Прикинь!

– И потому шпион?

– А почему еще? Никакой транспорт к причалу не приставал, а в шлюзе прибытия – человек! Или кто он там на самом деле.

– Могли лучом телепортировать. Псионная передача.

– Не гони, – отмахнулся сержант и откинувшись на стуле вытянул ноги.

– Так что насчет курнуть? – вернулся гость к первоначальной теме.

– Я же сказал – нет.

– Слушай, Ренд, я в полуторном объеме отдам. Мне сегодня во второй половине смены доставят.

– Нету, я же сказал.

– А может что-то из конфиската?

– Конфискат весь описан и запротоколирован. Да там и нет никакого курева, только химия и электроника.

– А электроника какая?

– «Сталь-таблетка» и «планшет».

– «Планшет» я бы взял.

Сержант вздохнул. Сотня-другая ему бы не помешали. Иногда он продавал Дюку что-то из конфискованного у контрабандистов-любителей, если удавалось незаметно рассовать по карманам какую-то часть. Но сейчас все было запротоколировано текстом, видеопакетом и самое главное – «нюхачом», идентификационным чипом, который по спектральным кодам определял точный состав вещества.

Поэтому, заменить что-то на дешевую подделку или разбавить было уже невозможно.

– Нет, не могу. Все уже переписано.

– Эх, как же ломает! – пожаловался Дюк и поежился. – Ну хоть покажи, что у тебя за арестант.

– Не положено.

– Да ладно, покажи в качестве компенсации.

– Какой еще компенсации? Я тебе ничего не должен, – возмутился сержант.

– Ну, просто так покажи. Тебе жалко, что ли?

Сержант почесал в затылке и поднявшись, направился к кубу. Дюк двинулся вдоль стойки заходить за которую было нельзя.

Морон остановился и оглянувшись на гостя, надавил кнопку, отключающую светозащиту, отчего куб сразу сделался прозрачным.

На мягком тюфяке покрывавшем весь пол небольшой камеры спал арестант.

Несколько секунд Дюк молча смотрел на него, а потом сказал: