Троя. Герои Троянской войны

Только Телемак, посвященный во все тайны матери, да еще ее верная старая Эвриклея знали, что творится в душе царицы, знали, что она чистосердечна и в своем умении принимать жизнь светло и благодарно, и в своей неженской твердости, в своей упрямой вере, что ее муж жив, в своем упрямом ожидании. Пенелопа жила этим ожиданием и в нем находила силы и радость. Ее смех и светлая улыбка были так же искренни, как и ее неприятие измены. Она была самой собою.

Телемаку почти не приходилось видеть слез матери. И теперь, когда она плакала, даже не плакала, а рыдала, уткнувшись лицом в подушки, юноша испытывал смятение, которое изо всех сил пытался подавить.

— Мама, прошу тебя… — он хотел говорить твердо, но его голос предательски дрогнул. — Мама, прошу тебя, не плачь! В зале уже зажгли светильники, все собрались, и нам нужно идти.

Она подняла голову и повернула к сыну мокрое от слез лицо. Его вновь, в который уже раз, изумило, что она кажется такой молодой. Ее время будто стояло на месте с тех пор, как корабль Одиссея исчез за горизонтом.

— Не знаю… не знаю, как с этим справиться! — воскликнула царица в отчаянии. — Я боюсь, Телемак! Я боюсь, что увижу его и пойму, что это не он! Понимаешь?

— Это он, — спокойно сказал царевич.

— Да откуда ты знаешь?! Тебе не было двух лет, когда он уехал. Ты не можешь его помнить!

— Я помню его голос. И разве только в этом дело? Я сразу понял, что это он. Мама, не сомневайся! К тому же, с ним были Ахилл и Гектор, а они-то его хорошо знают.

— А откуда ты знаешь наверняка, что они — Ахилл и Гектор? — в волнении царица взмахнула руками. — Их ведь ты тоже никогда не видел. И они должны были погибнуть…

— И отец должен был, — голос Телемака был так тверд, что поневоле его уверенность начала действовать на Пенелопу, и ее смятение почти улеглось. — Мама, если бы ты их увидела, то поняла бы, что это те самые легендарные герои. Других таких нет в Ойкумене. Между прочим, они — родные братья. Великий Ахилл не ахеец, он тоже сын Приама и Гекубы. Ну, скажи мне, могли бы люди, желающие меня обмануть, такое выдумать? Они бы что-нибудь более убедительное сочинили. Вся их история похожа на сказку, но так все и было. И они спасли моего отца. То есть, сперва он спас их, а потом… Послушай, нам нужно идти. Умойся, приведи себя в порядок, и идем. Когда все кончится, отец тебе сам все расскажет.

Она покачала головой, бессознательно поправляя на затылке узел роскошных пепельных волос. Потом посмотрела на сына, и вместо смятения он увидел в ее расширенных глазах страх.

— Когда все кончится, — повторила она глухо. — А ты уверен, что это кончится хорошо? А если они убьют его? Ведь тебя они едва не убили!

Телемак улыбнулся и ласково, уже совсем твердо обнял царицу за плечи.

— Мама! Одиссей могуч, как прежде. И, даже если он не сильнее своих врагов, он умнее их в десятки раз. Но самое главное, что он не один. Надо только ничего не перепутать, не выдать себя, и тогда все будет хорошо.

Пенелопа вскочила, бросив влажную от слез подушку назад, на постель, кинулась к умывальному тазу и, нагнувшись, окунула в него лицо. Потом одернула на себе хитон, поправила шпильки в голове и подхватила с постели покрывало.

— Я верю тебе сын. О, боги, и когда же ты успел вырасти?.. Будто бы еще вчера ты был мальчиком… Идем! Я верю тебе: это он. И я ничего не боюсь.

В зале было не менее полутора сотен человек. Кроме женихов, тут находились некоторые из их воинов и наиболее приближенных рабов, кроме того, во дворец пришло десятка два родственников женихов-итакийцев. Всем хотелось знать, что за состязание ожидает искателей царицыной руки, и кому из них повезет. Одна из больших дверей зала была настежь открыта, и за нею толпились рабы и воины, которых не пригласили войти. Они стояли, образуя неширокий проход, чтобы могли пройти царица и царевич, и, пока их ждали, в зал пробралось несколько нищих, еще с утра пришедших ко дворцу. Весть о состязании быстро облетела город, все ждали, что за состязанием может последовать свадебный пир, и нищие надеялись получить свой кусок со стола. К тому же, все на Итаке знали, что Пенелопа жалует бедняков и никогда не прогонит их, не накормив.