Троянская война

В последний из несчетных раз луна безмолвно освещала стены Трои. Даже вещая Кассандра, утомленная странными видениями, спала без снов, стража тем временем дремала на скамьях у ворот, а люди, утомленные празднованием, забылись глубоким сном в своих дворцах или хижинах. На наблюдательных башнях часовые не были выставлены, поэтому никто не видел белых парусов возвращающегося греческого флота, раскинувшегося по сверкающим водам залива.

В темной тени, которую отбрасывал храм Аполлона, Синон возился с потайными задвижками деревянного коня. Вот уже со слабым скрипом открылась дверца. Вовнутрь была брошена веревка. Слышалось приглушенное звяканье бронзовых доспехов, по мере того как герои в полном вооружении быстро соскальзывали на землю.

– Ты зажег сигнал, Синон? – шепотом спросил кто-то.

– Я держал факел, стоя на стене, пока не увидел, как зажегся ответный сигнал на острове. Залив уже весь покрыт нашими кораблями, и через полчаса воины будут у ворот Трои.

– Ты – храбрец, Синон, – буркнул Одиссей. – Ты совершил геройский поступок.

– Такая ложь необходима, – кратко заметил Пирр, – но лучше все же завоевать славу в честной борьбе. Теперь к воротам! Убейте всех стражников и откройте путь в Трою для нашей армии.

Держась в тени стен, герои, никем не замеченные, торопились пустынными улицами к воротам крепости. Корабли в это время причаливали к берегу, и воины спрыгивали на землю, горя нетерпением приступить к разграблению Трои.

Дворец Энея, сына Анхиса, располагался в конце переулка позади основной группы дворцов, от которых он был отделен рощей темных деревьев. Эней, как и все остальные, пировал допоздна той роковой ночью, а теперь крепко спал без сновидений. Когда наконец слабые вскрики и отдаленные выкрики разбудили его, он открыл глаза и увидел такой яркий красный свет, что подумал сначала, что уже наступил день. В тревоге вскочив с постели, он выглянул на улицу и увидел, что дом Деифоба напротив полыхал в море огня. Менелай, горя желанием отомстить, ринулся прямо в хоромы нового мужа Елены, разрубил Деифоба на куски и поджег его дворец. И когда Эней заметил пожар, крыша с грохотом обрушилась.

Троянский герой выбежал в свой внутренний двор, через который уже потянулись перепуганные беглецы из других частей города. Из их спутанных рассказов было не ясно, что все уже потеряно, и самые храбрые решили по крайней мере продать свои жизни дорого. С Энеем во главе небольшая группа быстро продвинулась в тень деревьев.

– Поспешите, солдаты! – крикнул чей-то голос на греческом. – Нам предстоит большое сражение, сейчас не время задерживаться на кораблях!

Говорящий, продвигаясь к троянцам в темноте во главе отряда греков, слишком поздно понял, что оказался среди врагов. Троянцы набросились, словно волки, и уничтожили своих противников прежде, чем те оправились от неожиданности.

– Заберите их щиты и шлемы, – приказал Кореб из отряда троянцев. – Если мы их наденем, нас опять могут принять за греков, и мы сможем устроить неразбериху в темноте.

Надеть боевое облачение греков – минутное дело, и под его защитой они произвели опустошение в рядах противника, дважды превосходящего их по числу, когда прокладывали себе путь к центру города. Как только они высыпали на большую площадь перед цитаделью, вокруг которой все дворцы принцев пылали яркими факелами, они услышали крик и, обернувшись, увидели Кассандру с растрепавшимися на ветру волосами, которую грубо тащили из храма Аполлона.

Кореб, который хотел жениться на Кассандре, издал громкий крик и ринулся на площадь за ней, убивая врагов по пути. Воины Энея бросились за ним, но в том месте на площади было светло от пожаров, как днем, и греки легко узнали их, в то время как отдельные отчаянные троянцы на крышах приняли их за врагов и забросали камнями. Атакованные и друзьями и врагами, они вскоре были разбиты. Эней и двое других в конце концов пробились в темный переулок, оставив своих товарищей мертвыми посреди горы убитых греков.

Тем временем дом Приама напротив площади отчаянно осаждался. Мужчины и женщины отрывали огромные балки с крыши, чтобы забрасывать ими нападавших. В тени колонн группу несдающихся троянцев атакующие предали смерти перед входом во дворец. Наконец огромный Пирр бегом взобрался по ступеням с обоюдоострым топором в руке, чтобы разрубить дверь в большой зал. Под градом его мощных ударов кованные бронзой двери были разнесены в щепки. Пирр ворвался во дворец, его товарищи следом за ним, и воздух огласили дикие вопли невесток Приама и плач их маленьких детей.

Сама царица Гекуба вместе с некоторыми из ее дочерей искала убежища на ступенях домашнего алтаря. Приам застегивал дрожащими пальцами застежки панциря, который не надевал лет двадцать.

– Какой толк от твоего сопротивления? – резко вопрошала его обеспокоенная Гекуба. – Ты едва можешь поднять меч, не говоря уже о том, чтобы ударить им врага. Оставь это другим, иди сюда и сядь подле меня.