Троянский мордобой

— «Пойти и дать всем пизды» - это изначально была плохая стХГатегия, — заметил Одиссей как можно тише, чтобы его никто не услышал.

— Всем командующим собраться на моём корабле! — велел микенский царь. — Чтобы ни одна соображающая сволочь не попыталась увильнуть!

— Это верно! — поддержал брата Менелай. — Филоклет! Пиздуй сюда! Надо обмозговать!

— А Филоклета нет, родной, — тихо сказал Агамемнон.

— Давно, — хором подтвердили оба Аякса.

— В каком смысле? — Одиссей посмотрел на пустой мостик корабля Филоклета.

— Мы его на Лемносе высадили, — признался Большой Аякс.

— Ебать, — только и смог выдавить из себя царь Итаки.

— А Филоклет не нужен, родной, — заключил Агамемнон. — Он только стимфалюху жрёт.

— Что за хуета? — поразился Менелай.

— Настойка из стимфалийских птиц, — пояснил Малый Аякс. — Геракл ему не только лук со стрелами отдал, но и тушки. Заспиртованные.

— Пиздец, — вырвалось у Одиссея.

— А когда на борту вино закончилось, он это стал пить, — продолжил Малый Аякс. — И остальным предлагал.

— Если бы ты только знал, какое это хуёвое пойло, — пожаловался Большой Аякс. — А вонь как от тысячи церберов.

— Вы охуели?! — заорал Одиссей. — СтХГелы ГеХГакла хоть забХГали?

— Ну мы же не садисты совсем без средств к существованию его оставлять, —начал Агамемнон.

— Вы не садисты, вы — долбоёбы! — продолжил бушевать царь Итаки. — Как мы без стХГел ГеХГакла ТХГою возьмём, поцы вы пелопонесские?! Вы оХГакла вообще слушали?! У вас в башке мозги или кю?!

— Да не кипятись ты, Одя, — отмахнулся Агамемнон. — Придумаем что-нибудь. Высадимся и…

— Хуй вы у меня высадитесь, пидарасы эллинские! — вдруг донеслось с берега.

Повернувшись, цари с удивлением обнаружили, что пустынный пляж заполнен армией троянцев и их союзников во главе с Гектором. Сын Приама стоял впереди без шлема в окружении троих слуг, которые постоянно протирали его голову влажными тряпками, и явно страдал то ли от жары, то ли от произведённого им же самим шума. Тем же маялась и вся остальная армия троянцев, что, правда, не мешало им смотреть на своих визави как на главную причину страданий.

— Слушай, Одиссей, — тихо шепнул итакийцу Агамемнон. — Что-то они на упырей не похожи.

— А вот на страдающих от похмелья – очень, — добавил Менелай. — Кажись, обознались.

— Первого греческого хуя, который окажется на земле Троады, я лично уебу! — громогласно пообещал Гектор, для пущей убедительности продемонстрировав грекам копьё.

Греки, вспомнив, что у настоящего воина копьё не одно, переглянулись и вспомнили, что дам нужно пропускать. Поэтому негласно было принято решение подождать волшебного появления женщины на кораблях, дабы уступить ей право первого шага по земле Троады.

— Пиздуйте сюда, говнюки! — вежливо пригласили гостей троянцы.

— Пошли вы в пизду, ёбанутые! — столь же вежливо ответили хозяевам греки. — Сами сюда пиздуйте!

— Делать нам нехуй, ноги из-за пидарасов всяких мочить! — отреагировали троянцы, не сдвинувшись с места.

Ситуация сложилась патовая. Верхи не могли спуститься на берег, низы не желали подниматься на корабли. Во взаимных приглашениях прошло примерно полдня, и к вечеру до Агамемнона дошло пинком разбудить уснувшего в тени Одиссея и, посредством физической мотивации, предложить ему придумать решение. К чести итакийца, решение он придумал почти мгновенно, всего после третьего пинка по рёбрам.

— Эй, ГейктоХГ! — позвал царь Итаки принца Трои. — Я твой ТХГоя хХГам шатал!

— Ах ты пидар! — тут же отозвался Гектор на приветствие.

— Я твой двоХГик двеХГь стучал! — не унимался Одиссей.

— Сука! — заорали хором все троянцы. — Так это ты в ворота барабанил?!

— А ХГаз я уже у вас бывал, то и обосХГался ты со своим обещанием, — закончил свою речь Одиссей, довольный собой и устроенной ему овацией всего флота.

— А, ну раз Одиссей на земле уже был, — решил один из греков по имени Протесилай. — То можно спускаться.

Спрыгнув на землю, он велел запечатлеть сей доблестный момент на амфоре, что корабельный художник немедленно исполнил, подняв своё творение высоко над головой.

— И вот, — воскликнул Протесилай. — Я зачекинился в Трое! Следующая остан…

Закончить торжественную речь ему помешало торчащее в животе копьё Гектора.

— Хули, блядь, ты творишь?! — захрипел Протесилай, глядя на троянского военачальника. — Одиссей же сказал, что первым спустился.

— Не запостил – не было, — ответил Гектор, указывая на амфору, к которой художник спешно пририсовывал торчащее из Протесилая копьё. — Ты запостил.

— Пиздец, блядь, — прохрипел Протесилай, повалившись на песок.

Вообще-то рана, нанесённая Гектором, была не смертельной и даже не особо серьёзной. Но именно Протесилай стал первой жертвой Троянской войны, поскольку его затоптали десантирующиеся греки, радостные от того, что копьё досталось не им.

— Повезло мудаку, — проворчал Одиссей, спускаясь в толпе. — Не будет тут десять лет хуйнёй стХГадать, как мы все.

Глава 9